Родерик Мэнаат

Не то, чтобы Асте против того, чтобы за неё заплатили. Она лишь кивнула головой, немного усмехнувшись, но выдав ту фразу, из-за которой, по мнению Эрика, от неё сбегала добрая половина мужского населения.
— Хорошо. Тогда угощу любимым коктейлем.
Мужчины не любили, когда за них платили. Родерик казался исключением и показывал своими словами, что спокойно относится к идее заплатить каждому сам за себя. А потому Остин невольно чувствовала, как начинает пропитываться к нему взаимным уважением, даже немного начиная сожалеть, что, вероятней всего, они больше никогда не увидятся.
— Да, идёмте, — Анастейша ещё раз кивнула головой, накидывая на плечи куртку и поднимаясь со своего места. Родерик уже дожидался её, а потому они неторопливо двинулись на выход, напоследок глянув на время и с неудовольствием отмечая, что время только близится к половине одиннадцатого вечера. А это значило, что бар открыли только недавно и сейчас там будет, скорей всего, та самая надоедливая миррорская музыка.
Они вышли из кафе, неторопливо направляясь в сторону Таинственного квартала, куда женщина уверенно повела своего сегодняшнего случайного спутника.
— Кстати, можно просто Асте, — вдруг вспомнила она. — Моё сокращённое имя, — женщина не удержалась от усмешки, — только не спрашивайте каким образом это образовали от моего полного имени.
Они неторопливо свернули в сторону дороги, ведущей к соседнему кварталу.
— Вы здесь живёте? В Рыночном? Или просто приходите за вкусной кухней? — от глаз Остин, даже уже несколько охмелевшей, ничуть не укрылось то, какую еду заказывал Родерик. И были у неё некоторые подозрения насчёт того, что это кафе было не просто случайным выбором.
Они подошли к небольшому перекрёстку, в это время суток полупустому. Только двое подростков курили у входа в бар, чья вывеска пока терялась в темноте, потому что она, как обычно, не горела.
— Нам сюда, — они спустились по лестнице вниз, и Анастейша с лёгкостью потянула на себя тяжёлые железные двери, заходя внутрь. — Добрый вечер, — женщина немного усмехнулась, замечая в охранниках знакомые лица. Ей кивнули ответ, даже не попросив паспорта, смерили внимательным взглядом её спутника и позволили молча пройти дальше. — Мы с вами выглядим слишком старо, чтобы просить у нас паспорта. Может, займём какой-нибудь диванчик? — Остин обернулась на мужчину, с каким-то удовольствием подмечая, что он выглядит чертовски хорошо в этом тёмном месте со слабым бело-красным освещением, падающих на них от светомузыки и горящих на стенах надписей.

Родерик Мэнаат

Асте усмехнулась на положительном отзыве о коктейлях. Неужели ей в кои-то веки попался адекватный мужчина, который не ущемился с того, что женщина может сама выбрать хороший алкоголь и угостить им мужчину? И ещё с учётом того, что её выбор может оказаться получше многих чужих?
Кажется, сегодня выиграла в эту рулетку под названием жизнь.
На ответную фразу про сокращённое имя женщина невольно кивнула головой. Родерик. Род. В принципе, логичное сокращение, если так вдуматься. В отличие от её имени, которым её с детства прозвали родители и которое она терпеть не могла из-за частых задираний в классе.
Правда, со временем задирам пришлось несладко и гул насмешек прекратился.
— А, квартира, — женщина понимающе кивнула головой. На затворках сознания промелькнула мысль, что если этой ночью они зайдут дальше положенного, не придётся хотя бы в Центральный ехать. — Надо же, — хмыкнула она на следующую фразу Рода, кинув на него короткий взгляд, — а я думала вы настоящий фанат миррорской кухни.
Она привыкала пару секунд к тёмному освещению бара, что было немного непросто после хорошо освещённой улицы, золотившейся от распространявшегося во все стороны света.
— Да, можно и туда, — Асте согласно кивнула головой, усмехаясь на предложение Родерика. — Хорошая идея. Я за. Что предпочитаешь пить, Род?
Они уселись на диванчик, и почти тут же к ним проскользнул официант с аналогичным вопросом.
— Мартини, красное, — она перевела взгляд на мужчину, не удержавшись от хитрой улыбки, — коктейли, думаю, можно будет заказать попозже. Они достаточно крепкие.

Родерик Мэнаат

Асте понимающе кивнула головой, откидываясь на спинку кресла.
В какой-то момент она почувствовала себя более расслаблено. Больше даже, чем когда она отпила вина, чувствуя приятное головокружение, охватившее её. Сейчас, сидя здесь, в своей чуть потрёпанной кофте, в джинсах и кожанке на острых плечах, облокотившись о спинку, давая телу выйти из своего постоянного напряжённого состояния, она чувствовала себя в разы расслабленней, чем если бы была дома, в чистой хорошей одежде, наедине с собой или перебрасываясь с братом ехидными фразами и уже "предвкушая" следующий день.
Сегодня у неё была компания. Хорошая, приятная, рядом с которой было не вечное раздражение, а какой-никакой интерес.
Перед ними поставили два мартиника, отличающиеся друг от друга переливающимся внутри цветом напитка. Асте с Родом почти одновременно благодарно кивнули головой официанту.
— Быстро, — усмехнулась женщина, поднимая бокал и разглядывая кромку, украшенную кристалликами сахара. А потом немного наклонила бокал в сторону Рода, немного улыбнувшись. Из её лица на несколько секунд исчезли резкие черты, которых пугались новые знакомые. Но не он. — За знакомство.
Они с негромким звоном, под аккомпанемент играющей миррорской мелодии стукнулись бокалами. Женщина сделала небольшой глоток, смакуя вкус. Что-что, а это был по-настоящему особенный для неё напиток. Пусть она никогда и не пила его более одного бокала за вечер.
— У тебя уже были истории, когда это плохо заканчивалось? — припомнила последнюю фразу Остин, хитро сощурившись и облокотившись одной рукой о спинку стула. Алкоголь уже стукнул в голову, и хотелось невольно поговорить о чём-то по-настоящему неважном.

Родерик Мэнаат

Анастейша слушает внимательно, положив голову на закинутую на спинку кресла руку, развернувшись вполовину к Родерику. Она улыбается, чуть покачивая бокалом с мартини в руках. И невольно хохочет вслух с последней фразы, пытаясь это представить, а как представила — пытаясь ухватить этот образ в голове.
— Мне было бы только стыдно в одном случае в таком случае, — она всё ещё посмеивается, качая головой, — если бы я этого не помнила.
Делает глоток напитка. Кристаллики сахара трутся о нижнюю губу, вызывают жгучую боль при соприкосновении с крохотными трещинками и ранками. Асте прикусывает кожу, слизывает незаметно сахар и проступающие капельки крови.
— Жаль. Я бы послушала, — женщина прищуривается, и в её глазах играют блики от светящихся фраз, развешанных по стенам, как бесенята. — Я в последний раз, когда перепила до потери памяти, узнала, что случайно подожгла одежду сотрудника... что не помешало ему пообижаться на меня ровно одни сутки, — она ухмыляется, прижимаясь щекой к руке, чувствуя, как её разморяет и становится по-особенному хорошо. — А до этого оказалась где-то в Пограничье с другом и братом. Причём ни один из нас не помнил как. Так что, — Асте прищуривается на один глаз, — баллады — это прекрасный вариант на случай, если память решит покинуть.

Родерик Мэнаат

— И всё же... — на её губах растягивается хитрая улыбка, и Асте невольно представляет Рода, поющим о любви. Почему-то от этого представления ей и смешно, и немного приятно тянет в груди. Хотела бы она это увидеть, вне зависимости от того, каким бы у него не был голос.
С такими изначальными данными, его низким басом, женщине казалось, было бы безумно красиво.
Остин отпивает ещё немного мартини и с приятным чувством внутри жмурится.
Здесь она чувствует себя впервые за долгое время расслабленно. Без лишних надоедливых взглядов. Без навязчивого внимания, проявляемого мужчинами со стороны, от которого женщина готова была рычать и поджигать одежду просто без предупреждения и предварительной выпивки.
Здесь темно, тепло, играет ненавязчивое "Desert rose" на миррорский мотив и кто-то даже танцует в плохо освещённом центре, интимно прижимаясь поближе друг к другу. А Анастейша немного вытягивается, потягиваясь, затем вновь садясь на кресло, положив голову на спинку кресла. Только уже на пару сантиметров ближе к Роду.
— Ему частенько так, — усмехается Асте, — настолько, что от жара и навязчивости его комплиментов становится тошно. Не жалею, — она проводит ногтём вдоль бокала и над её кожей несколько секунд пляшут искорки, вырываясь магией наружу. Поднимает взгляд, не поднимая головы, на Родерика, вдруг улыбаясь искренней и шире на его фразу. — О, я помню эту книгу! Она же, кажется, выходила как раз примерно в конце семидесятых, — её глаза становятся счастливыми, когда она вспоминает, как они с Эриком взахлёб читали историю, хохотали как ненормальные и пародировали отдельные сцены, — у нас в школе даже делали отдельные сценки. Кажется, это было в средней школе, — Асте улыбается, вспоминая это время, а потом удивлённо вскидывает брови на фразу мужчины: — торговом судне? Надеюсь, он вёз вас в тур круиз вокруг Империй.