— Значит, ты была во всех Империях?
Тали стоит в дверях, с вызовом на неё смотря. В её голубых глазах горит неприкрытый огонь, огонь какой-то зависти, злости и недовольства, что на её месте оказалась не она. Горит огонь такой, что на мгновение Николь сомневается, что эта девушка — Натали, вообще её сестра.
А уж тем более, близнец.
— Была, — коротко отрезает белокурая девушка. Видит, что рыжеволосая заноза собирается сказать ещё что-то, возможно, даже ядовитое, но перебивает, не давая этого сделать. — Если хочешь что-то об этом узнать — спроси у Хила. А лучше у мамы, она должна идеально помнить это путешествие.
В её голосе звучит неприкрытая желчь. Нор негромко смеётся, улавливая это, качает головой, а затем разворачиваясь на каблуках, и, постукивая ими, уходит вглубь дома. Некоторое время слышно, как она спускается по лестнице, а затем и этот звук прекращается.
Пьер прекращает распаковывать свои вещи. Медленно садится на пол, на колени, чувствуя, как по всему телу проходят короткие разряды тока — такие же неправильные и сумасшедшие, как и каждый раз, когда она вспоминает этот день. День, когда она проснулась, но матери больше рядом не было.
И больше не было никогда до тех пор, пока она не вернулась, забрав её и брата с собой от отца, отказывающегося жить в столице, мечтавшего изолировать не только себя, но и родных детей.
Но несмотря на время, прошедшее с тех пор, несмотря на объединение семьи и даже прибавления к ней нового члена в лице Селены Аддерлен, возлюбленной их матери, несмотря на то, что рыжеволосая женщина привносила какую-то мягкость в отношения между детьми и матерью, прося её простить, несмотря на то, что Хил всё же простил маму, явно зная о ней какую-то такую тайну, которую, как и обычно, от Николь скрывали, несмотря ни на что, она всё же ещё не могла её простить за это.
И эта боль, нанесённая в детстве, а сейчас вспыхнувшая обжигающим огнём, раздирала девушку изнутри, заставляя её озлобиться и ожесточиться. Даже нападки Тали со временем стали всё менее и менее болезненным — у сестры был ещё тот характер.
Пьер сделала глубокий вдох и выдох, как учили её Трасты — ближайшие по отцу родственники. Вдох и выдох. Вдох и выдох, до тех пор, пока странная боль, ноющая в груди, не отпустила, не растеклась, давая почувствовать что-то, кроме неё самой.
Постепенно девушка поднялась на ноги. Поморщилась, заслышав крики Тали и Хила с первого этажа. Эти двое как кошка с собакой — не могут не ссориться. И если Хил переводит всё в шутку, то Натали воспринимает всё слишком буквально.
Накинув поверх бежевой кофты из мягкой ткани красную накидку, поправив джинсы, плотно облегающие худенькие ноги девушки, Коль встала на каблуки. Немного покрутилась перед зеркалом, и вышла из комнаты, плотно прикрывая за собой дверь.
Замков в дверях, на большее сожаление Николь, в доме не было.
— И куда ты идёшь? — сестра, заметившая её на первом этаже, уже остывшая от очередной ссоры с братом, нашла новую жертву. По губам блондинки, обведённым алым, скользнула плохо скрытая усмешка.
— Не твоё дело, сестрёнка.
На улице было прохладно. Зима грозилась наступить чуть больше, чем через месяц, и, кажется, это будет то самое, особенное время года, которое Пьер обожала больше всего. Наблюдать за тем, как кружит снег, описывая в воздухе виражи, как горят новогодние огоньки на крышах домов, как блестит натёртый до блеска лёд в свете ночных фонарей и как ярко искрятся огоньки, зажигаемые в самый канун нового года.
Это особенное время, зима.
Это её время.
В Поднебесный район блондинка пришла на абсолютном автомате, даже полностью не соображая, что именно сюда привело её. Огляделась по сторонам, не замечая родных или знакомых улиц, но, передёрнув плечами, двинулась вдоль той, на которой оказалась. Взгляд голубых глаз зацепился за вывеску некоего кафе. Решив, что немного горячего напитка и сладостей не помешает, Николь двинулась в его сторону.
"Белое крыло", как гласила надпись свыше.
Внутри было достаточно малолюдно. Негромко играла музыка, обслуживали посетителей вежливые официанты. Присев за один из столиков, Коль также удостоилась внимания одного из них.
— Что будете заказывать, мисс?
— Горячий зелёный чай с лимоном и медовое пирожное, — быстро скользнув взглядом по меню, выбрала Пьер, улыбнувшись официанту. Паренёк улыбнулся в ответ, быстро записав заказ и исчезая за стойкой.

Эмбер Уэст

Несколько минут проходили в абсолютном одиночестве, пока Пьер сидела, безмолвно глядя на какую-то определённую точку в столе. Потом тишина начала разбавляться чьим-то частым хохотом, доносящимся из-за открытых дверей. Короткий взгляд в окно подтвердил, что там творилось что-то невообразимо весёлое, отчего блондинка сама тоже немного улыбнулась.
Лита, всё же, оставалась, даже после нескольких месяцев проживания здесь, совершенно незнакомой, таинственной и неизведанной. Где только не была Николь — а вот в Лите, как рассказывал её отец и старший брат, только первые несколько месяцев после рождения, до того, как они с родителями решили уехать в другой город, более спокойный и где, по словам отца, мать не связывало столько воспоминаний и обещаний по рукам и ногам.
Тогда, когда он это рассказывал ей и Хилу, Николь было всего лишь лет тринадцать, и тогда она ещё не в полной мере осознавала, о чём именно он говорил. Со временем что-то начало проясняться, что-то оставалось загадкой, но окончательно картина сложилась лишь тогда, когда мать вновь появилась в её жизни.
Событие, конечно, неожиданное и даже не самое приятное, с одной стороны. Но с другой стороны, точки над "и" были почти расставлены.
Почти.
— Нет, — на автомате отвечает неизвестной девушке Коль, только после этого поднимая взгляд, замечая стоящую рядом с её столиком шатенку с каре-золотистыми глазами, которая немного рассеяно улыбается.
Приносят заказ. Коль кивает головой, добавляя в свой чай сахара, размешивая его ложечкой. Смотрит на незнакомку, думая о том, кто она — коренная литийка или такая же приезжая, как и Коль.
— Как тебя зовут? — против воли вырывается у Пьер, когда её взгляд — ясно-голубой, как летнее небо, и взгляд незнакомки — золотистый, как самое настоящее золото, сталкиваются.

Эмбер Уэст

Проводив взглядом официанта, который шустро и вежливо отрапортовал о том, что заказ скоро будет готов, Коль невольно улыбнулась. Она ненадолго опустила голову, пробуя чай. Он был в достаточной мере сладкий. Самое то, чтоб восполнить её ежедневные недоедания из-за самой банальной забывчивости.
Ну и не только забывчивости, если вспомнить все те скандалы, что случались в тех стенах, где теперь жила Пьер-младшая.
Блондинка вновь подняла взгляд на подсевшую к ней незнакомку, делая глоток чая побольше и мягко сощурившись. Теперь она уже внимательней прошлась по внешности девушки. Она была приятной, с ровными чертами лица, лёгкой припухлостью в щеках, присобранными каштановыми волосами, которые выглядели очень ухоженными, и красивыми глазами золотистого оттенка. У Коль возникла было ассоциация с золотистым ретривером, но потом ей подумалось, что что-то, промелькнувшее во взгляде незнакомки, не даст этой ассоциации укрепиться.
Девушка откинула светлый хвост волос назад.
— Приятно познакомиться, Эми, — девушка немного улыбнулась, протягивая ладонь вперёд, — меня зовут Николь. Можно просто Коль. Да, кстати, на Нику отзываться не буду, не особо люблю такое сокращение, — по её губам скользнула усмешка.
Пожав руку её новой знакомой, Пьер лёгким движением руки смахнула лишние волосы, лезущие в лицо даже после того, как успели отрасти.
— Местная? — она кивнула головой на кафе. — Имею ввиду, с Поднебесного?

Эмбер Уэст

Коль распрямляет плечи, почти привычным, лёгким движением. Этот отточенный жест позволяет размять мышцы и в то же время выпрямить имеющую тенденцию к искривлению спину.
И который, несмотря на все насмешки и ядовитые комментарии Тали, взялся вовсе не из-за уроков танцев, которыми её отец, без всяких сомнений, пытался пичкать с детства и лет до семнадцати, пока она не устроила скандал на весь дом.
Девушка отламывает медовик и пробует. Он ей тоже нравится. В меру сладкий, не пересыщенный, с тающим кремом на языке. И смотрит на Эми, которая уже отвечает на её вопрос, невольно усмехаясь на фразу про яркий насыщенный белый оттенок заведения.
Взгляд Коль бегло пробегает по сторонам. В притык к потолку лепнина, а местами и вовсе маленькие статуи ангелов прям на стенах, удерживающие светильники в виде языков пламени.
— Цепляет избыточное количество белого цвета или просто не любишь однообразие? — Николь чуть сощуривается, и в её голосе звенит неподдельный интерес. — По-моему тут этот цвет вполне оправдан. Такой... закос под рай, — девушка отламывает ещё кусочек пирожного, пробует его, а потом выпрямляется, проводя ладонью по топорящимся волосам, выбивающимся из общего хвоста белым прядям. — Если ты про районы, то да, я не отсюда, — девушка кивает и немного улыбается, — хотя я хотела бы съехать сюда от матери. Как раз года через два, когда совершеннолетие развяжет мне руки, — она усмехается, — в Поднебесном достаточно спокойно. Там где я живу... ощущение папарацци двадцать четыре на семь, — Пьер слегка закатывает глаза и снова делает глоток чая. — А ты где живёшь, раз не в Поднебесном?

Эмбер Уэст

Коль недоверчиво щурится на всю продолжительную тираду Эми, которая рассуждает об однообразие и о том, как она старается этого избегать, зависнув с вилкой в руке. А потом звучит про нелюбовь к белому цвету, и девушка невольно смеётся, отправляя кусок медовика в рот.
— О, а я почти поверила в то, что ты учишься где-нибудь на философии, — девушка покачала головой, запивая съеденное чаем. — А какой тебе цвет нравится?
Николь вновь откладывает вилку в сторону, в очередной раз приглаживая волосы. Её всё ещё раздражали длинные волосы, с переездом в Литу вновь начавшие виться (хотя в Каллае и Лэфьоре этого не было! Она так надеялась, что это прекратилось...) и подумывала о том, чтобы подстричься в каре. Иногда, когда особенно бесилась, думала о том, чтобы сбрить всё налысо, но потом представляла, какой скандал могла закатить мать и с какими ядовитыми комментариями могла это приветствовать Тали, и придерживала себя в своих желаниях.
Хотя бы на ближайшие два года.
— И то, и то, — девушка неопределённо повела плечами, поднимая белую чашку и снова делая глоток горячего, обжигающего приятного чая. После Миррора она больше не могла пить чай холодным, без лимона и без тонны сахара. — Хотя, брата я бы с собой забрала. Он адекватный.
Она невольно хмыкнула. Да уж, ещё несколько лет назад у неё бы язык не повернулся назвать Хила адекватным — учитывая все ссоры с отцом, в которых он вставал на его сторону. А сейчас, за последние несколько месяцев... вспоминая, как она приходила к нему по вечерам, обнимая, зло выговаривая всё, что накопилось внутри, куда-то в грудь, а потом просто плача от переизбытка эмоций, Коль больше не могла думать о Хиле плохо.
Просто раньше они действительно не понимали друг друга.
Пьер взяла вилку в руки вновь.
— Посчастливилось? — она вскинула брови, глядя на новую знакомую. Судя по выражению лица, они невольно задели какую-то нехорошую тему, но Коль, чувствуя, как внутри всё разгорается от любопытства, только подобралась, с интересом глядя на Эми. — У тебя там хорошие друзья остались? Ты прям так особенно произнесла это.

Эмбер Уэст

Николь против воли рассмеялась ещё больше, качая головой на фразу Эми. А потом с улыбкой склонила голову немного набок, давая хвосту перекатится со спины на плечо, немного щекотя оголённый участок шеи.
Взяла в руки чашку с чаем, делая ещё глоток.
— Синий или зелёный? — она задумчиво прищурилась на один глаз, словно прикидывая, насколько девушке может подойти то один, то второй цвет. — Мне почему-то кажется что тебе должен синий либо хорошо смотреться, либо часто попадаться в жизни, — Коль вновь взяла вилку в руки, — либо быть связан с какой-то очень важной частью тебя. Если ты маг... ты случайно не маг воды? Или земли. Да, я, если что, в курсе, что так банально рассуждать, основываясь лишь на цветах, — она взмахнула рукой, а потом ойкнула, глядя на вилку и вспоминая, успела ли она поддеть медовик или нет. Оглянулась по сторонам, но, не найдя на окне следом пирога, успокоилась и ткнула вилкой в пирожное обратно, —...но почему-то есть такое предчувствие. А у меня сейчас любимый цвет красный. Хотя мне многие говорят, что со мной он совершенно не ассоциируется.
Она усмехнулась, чуть пожав плечами и съедая ещё кусочек медовика, с сожалением глядя на заканчивающийся кусок торта. Хм, может ещё один заказать? Или это будет слишком жирно?
— Да, есть брат и есть сестра, — Коль кивнула головой, стараясь не заострять на этом внимание, — а у тебя?
Девушка отложила вилку, отпивая ещё чая и мягко щурясь на дальнейшие слова Эми, при которых она заметно изменилась в лице. Она стала какой-то будто бы немного грустной, и Пьер поджала губы, понимая, что, несмотря ни на что, там, под этой лёгкой улыбкой, кроется какая-то очень сложная история, которая, вероятно, её до сих пор выбивала из колеи.
— Эй, — Коль протянула руку, положив ладонь поверх ладони Эми, и поймала её взгляд, сочувственно улыбаясь, — я не знаю, что у тебя за история... и понимаю, что незнакомке вроде меня ты доверять это не будешь, но знай, что если нужно будет просто помолчать рядом об этом, я рядом.

Эмбер Уэст

Николь тепло улыбнулась. Она действительно хотела поддержать Эми, пусть это и была абсолютно незнакомая ей девушка, с которой, быть может, они бы никогда не познакомились или не сошлись бы характерами, если бы были знакомы ранее. Но сейчас, это Пьер особенно отчётливо понимала, быть может, сами Драконы свели их здесь.
Она кивнула головой на её "спасибо", сжала её ладонь в ответ, а потом отпустила, выдохнув.
Припомнила первый вопрос, снова взяв в ладони чашечку с чаем и допивая оставшийся там напиток до конца, немного погоняв на нёбе сладкий вкус.
— До этого не особо понимала почему, но, — девушка поставила чашечку на стол, доедая пирожное, — преподаватель по психологии цвета в университете сказал, что это связано с моим сознанием. По идее, все цвета, которым мы импонируем или связываем с собой, как-то отражают наше сознание. И если мы тяготеем к светлым, лёгким цветам, то это показывает, что мы ищем спокойствия, сами успокоились или видим такими. Яркие, сочные цвета, конечно, по своим значениям отличаются, но тёплые, например, говорят о том, что мы пытаемся привлечь к себе внимание. В моём случае это на самом деле перекликается с моими жизненными обстоятельствами, — на секунду на губах Пьер промелькнула грустноватая улыбка, — но, анализируя всего, что произошло и как я себя ощущаю, я понимаю, что моё подсознание выбирает красный цвет любимым как цвет-сигнал, чтобы на меня обратили внимание. Правда, это редко действует в том направлении, котором мне хотелось бы, — девушка усмехнулась. — Но вот, как-то так.
К ним подошёл официант, забирая пустые приборы у Коль.
— Ещё мохито, пожалуйста.
— Конечно, — кивнул он с вежливой улыбкой, удаляясь в сторону.
Николь промокнула уголки губ салфеткой, комкая её и убирая в сторону.
— А старшие или младшие? — решает зачем-то уточнить Коль, прокручивая в голове рассказанное Эми раннее. — Я имею ввиду брат и сестра.

Эмбер Уэст

Коль чуть слышно хмыкнула, а потом покачала головой на слова Эми, слушая про то, что та зря прогуливала всё, что было связано с психологией. А потом девушке вдруг стало интересно — а вдруг её новая знакомая тоже учится на направлении биологии и медицины? Вполне возможно, они с одного Лицея даже.
Хотя...
Блондинка чуть видно поморщилась.
Со всей историей её переездов вообще ни разу не факт, что они могли где-либо пересечься до этого года. Слишком уж большой трип устроил её отец в своё время, словно желая навсегда увезти детей из тех городов, где они некогда были счастливы.
И там, где осталась часть Николь, такая же полноценная и горящая жизнью, как и она сама. Та, сила которой росла прямо пропорционально росшей силе Пьер, когда они сближались друг с другом, рискуя образовать по незнанию самый настоящий мини-Каллай в центре столицы.
— А ты тоже учишься на биологически-медицинском направлении? — Николь немного склонила голову набок, с любопытством разглядывая Эми. Конечно, она не могла сказать, что знает всех ребят с универа наизусть, но вроде среди своего потока она такой девушки не замечала.
"Хотя, может, и не заметила бы, — осекла саму себя Пьер, — ты вечно витаешь в своих мыслях, в облаках, в то время как здесь и рядом есть реальные люди, которые проходят просто мимо тебя!"
— Ну, — Коль усмехнулась на вопрос про то, чьё внимание она хотела бы привлечь. Она и сама до конца не могла разобраться, поэтому её ответ получился таким же туманным, как и её хаотичные мысли. — Не знаю... то ли брата, то ли сестры, то ли родителей... то ли вообще хоть кого, — девушка потрясла головой, выдыхая и на секунды теряя свой беспечный боевой вид. Николь перевела взгляд на окно, задумчиво разглядывая происходящее за ним. Она чуть прикусила губу и в очередной раз задумалась о своей семье — такой странной, несуразной, полной секретов от каждого. Едва ли Хил был в курсе, где пропадали по вечерам сёстры; едва ли отец в полной мере осознавал, что за рыжеволосая женщина часто появляется в их семье; едва ли мать понимала чувства всех троих детей; едва ли Тали могла осознать, насколько Коль ранили все оборванные попытки сестры сблизиться. И Николь бросила это всё, опустила руки, и уже не выла, как ещё несколько месяцев назад, по ночам в пустоту, а просто тупо смотрела в стенку после тренировок, когда от напряжения живущей в ней магии, казалось, расходились и сходились все кости разом. Иногда ходила стрелять в тир, сжимая губы до тех пор, пока они не становились тонкой полоской. Вышибала десять из десяти и отдавала выигранных мишек девушкам, чьи парни только могли кичиться своими навыками, но в реальности хорошо если попадали хотя бы раза два. Несколько раз приходила в бар у набережной на Водниковом, где сидела у кромки воды, наедине с собой и пила разбавленный с тоником мартини, пытаясь осознать всё происходящее в последнее время.
А ещё ей чертовски не хватало друзей, близких людей, хоть кого-то, кто сделал её жизнь хоть на ступеньку осмысленней и упорядоченней.
А потом Коль немного улыбнулась, приходя в себя и вновь с этой беспечной улыбкой глянула на её новую знакомую.
— Впрочем, я верю, что однажды это всё получится. Это разрешится, — она прикрыла глаза, стараясь не дать мыслям сбить все её барьеры, стены, что она выстроила изнутри, лишь бы не разбить себя вконец. Потом ещё раз выдохнула и снова улыбнулась. — Ладно. Прости, не обращай внимания.
Им приносят их повторный заказ, и Коль делает поспешный глоток мохито, чувствуя сладостный вкус на нёбе. Прохлада напитка немного остужает её и глушит и откатывает приподнявшуюся боль назад.
Как бы она не хотела об этом ни с кем говорить, её всё же тянет поделиться. Хотя всё произошедшее до боли абсурдно... и маловероятно.
— О, двойняшки, — она невольно посмеивается, улыбаясь на это заявление, — а сколько тебе лет, кстати? — девушка делает ещё один глоток напитка, — у меня сестра... ну, не смейся, — тут её улыбка становится искренней, — близняшка. Но я не знаю кто из нас раньше родился, нам никогда не рассказывали. Брат на два года старше.

Эмбер Уэст

— Ого, Академия Магов? — это стало тем, что по-настоящему удивило Коль впервые за очень долгое время. Ну, если не учитывать приятные ощущения от их сегодняшней встречи. — Я слышала, туда очень сложный и достаточно строгий отбор, — она с интересом поддалась вперёд, — это правда? А ты из первокурсников или... из того самого первого поколения? Которые сейчас вроде как второкурсницы? — глаза девушки загорелись, а потом она поняла, что опять слишком бурно среагировала и принялась нервно приглаживать топорящиеся волосы, пытаясь сделать из своего пушистого хвоста хлипкое его подобие. — Прости, просто не часто встретишь студентов оттуда. Я как-то привыкла что все обычно учатся в Лицеях или в университете.
Конечно, у Николь был и личный интерес. Ведь именно туда в начале этого лета предлагала поступить ей и Натали мать. И обе девушки, питая ненависть друг к другу, к их магии, которая им казалось настолько неподконтрольной, что даже сам Особенный не смог бы им ничем помочь, дружно отказались. И если Коль потом тайно узнавала условия поступления и пыталась понять, освободит ли это её от тренировок в дружном женском составе, то Тали, она была практически уверена, сразу отвергла эту идею.
А без неё как будто и смысла не становилось во всех этих тренировках.
И ещё кое в чём, но об этом...
— Да, я сейчас на факультете медицины и биологии, — кивнула головой блондинка, вытряхивая из головы лишние мысли, — я собираюсь стать психологом. В детстве, правда, мечтала стать стоматологом, но кто бы мне разрешил, — она рассмеялась, но как-то неестественно, вспоминая постоянные ссоры с отцом по этому поводу. Он был абсолютно уверен, что девушке из благородного Высшего Дома не пристало лезть в чужие рты и лечить чьи-то зубы.
Следующие слова Пьер почему-то слушала, затаив дыхание. Ей казалось, что с этими словами от Эми меняется что-то внутри неё, потихоньку растёт, становится больше и немного греет тот холод, который она взращивала в себе последнее время, пытаясь уверить себя в мысли, что она сильная и ей никто не нужен. Никто, кроме близнеца, разделившего с ней её силу. Никто, даже брат. Никто, даже родители. И даже подруга матери, которая отчего-то питала особенный интерес именно к Коль, а не к Тали, ей тоже не нужна была.
Но вот эта девушка, сидящая напротив, случайная встречная, попутчица на сегодняшний день, ей вдруг показалась тем человеком, который отодвинул её ледяной барьер, глядя прямо в самую душу.
И всё, на что хватило Пьер, был кивок головой и улыбка, за которой скрывалось больше, чем она позволяла себе показать.
— Спасибо, Эми.
Они некоторое время глядели ещё так в глаза друг другу, а потом чуть видно кивнули головой, отрываясь от грустных мыслей.
— Ну, такое бывает, — девушка поводит плечиками и улыбается, — по крайней мере, мы тоже отличаемся. У тебя брат, у меня сестра, — Николь склонила голову набок, делая глоток мохито, о котором почти успела забыть. — Мне двадцать один. Ты восьмидесятого года рождения, да? — она с интересом прищурилась, — или ты моя одногодка у которой ещё не было дня рождения?

Эмбер Уэст

Николь с интересом склонила голову набок, слушая Эми. В её голове были ещё сотни вопросов насчёт Академии Магов, но она заставила себя прикусить язык, чтобы не завалить ими девушку. В конце концов, она же не хочет, чтобы её новая знакомая решила, что она рехнувшаяся и конкретно поехавшая на теме магии?
Правда, так было не всегда. Раньше её интересами и проблемами были совершенно другие сферы: изучение языков всех Империй, попытки переключиться с одного обучения на другое, с одной географии, истории и прочих местных особенностей на другие. Мозг иногда вставал и бастовал, отказываясь воспринимать больше одного языка, но Пьер была той самой карьеристкой с синдромом отличницы, которая не встала бы из-за стола, пока до конца не разобралась бы во всём, что она не понимает. И она тягала тогда всех временных друзей, знакомых, учителей, Хила и отца — лишь бы разобраться в непонятных вещах.
Магия в её жизнь отдельным явлением пришла в её двадцать. Она стала больше, она стала разрастаться и занимать пространство и время, которое девушка магии уделяла. Правда, обговорив ещё полгода назад с одним из профессоров свою личную проблему, Пьер поняла, что ей стоит поменьше стремиться к идеальным навыкам и умениям и давать себе возможность отдохнуть, отчего, вероятно, с пунктом про магию она и подзабила на стремление к лучшему.
— А какое у вас разделение по Факультетам? — блондинка решила заходить осторожно, не выдавая своего чрезмерного интереса, — и что вы обычно там проходите? А у вас есть магические бои? И... — она прикусила губу, приказывая себе остановиться, — не, это уже чересчур много, — девушка помотала головой, взяв стакан с напитком в ладони, — прости, вечно это желание забросать вопросами.
Николь отпивает ещё немного мохито. Его сладость и лёгкая кислинка приятно покалывает кончик языка и обволакивает всё нёбо. Девушка старается отогнать лишние мысли прочь, улыбаясь и немного смеясь на вопрос Эми.
— Ну, для этого мы сейчас, по ходу обучения в университете, изучаем помимо основ поведения людей, также различные кейсы, — Коль вовремя заметила приподнятую бровь девушки, поправляя себя, — случаи, имею ввиду. Нас на первом курсе удивляло, помню, почти всё. Сейчас уже реже. Плюс мы разбираем причины того или иного поведения, и во многом обнаруживаются какие-то детские травмы. Реже, конечно, произошедшее в подростковом возрасте, а уж совсем редко, на самом деле — во взрослом, — Пьер потёрла бровь, а потом охнула, вспомнив, что она эту бровь вообще-то подкрашивала, и отдёрнула руку от лица, — потому что у взрослых психика стабильней чем в более юном возрасте. Кстати, именно поэтому в Лицее у нас разборов различных ситуаций никогда не было.
Девушка ещё отпила мохито, а потом что-то вспомнила, нахмурившись.
— Кстати, а ты в каком Лицее училась? Ну, до поступления в Академию, — она тепло улыбнулась. И склонила голову, улыбаясь чуть шире, отчего на щеках возникли маленькие ямочки, когда услышала про день рождения Эми, — да, получается так. А у тебя весной день рождения? — она попыталась что-то прикинуть. — В апреле?