Иванесса Сакири

Определённо, осень была его любимым временем года.
Ему нравилась она во всех аспектах: в своей пестроте, в своей прохладе и проливных дождях, туманности по утрам и серости города в середине ноября. Ему нравилось вдыхать этот лёгкий мороз при восходе солнца, наблюдать за выпадающей росой, покрывающейся тонкой корочкой льда и превращающейся в иней. Нравилось ощущать порывистый, резкий ветер глубокими ночами, закрадывающийся глубоко под пальто, взъерошивающий волосы хуже, чем могла это делать мать. Нравились даже те белые кучерявые облачка, которые, сбившись в комочки, то наваливались горами в одном-двух местах небосвода, то растекались длинным полупрозрачным пластом вдоль всего неба.
Ему просто нравилась осень.
В это время года Алекс чувствовал, как старые воспоминания, воспоминания о детстве, лучшие, что могли быть у него, прорываются наружу, просятся, тихо рычат, вспыхивают свистом воздуха, топотом копыт и металлическим запахом крови убитых животных. Охотник, что жил всё время внутри него, просился каждую осень наружу, но каждую осень Аль хладнокровно оттаскивал его вглубь себя.
В этом году всё пошло иначе. Хотя бы потому, что привычные проспекты Лоина, кишащие ненавидящими друг друга людьми с магами и всеми иными расами, наконец, сменились Литой — разносторонней, пёстрой, яркой, золотой, горящей и холодной, такой доброй и переполненной всем высшим злом мира. Кажется, этот город вобрал в себя всё то, в чём нуждается человек, замкнувшийся в однообразном круге действий, как это было всего месяца три-четыре назад с ним.
Колесо жизни, чёрт возьми.
Этой осенью Криот чувствовал себя особенно свободным. Избегая недовольно взгляда матушки уходил из Дому, поднимался ко Дворцу Императора, присутствовал на собраниях Совета Ста и вольно высказывался относительно всего, что его тревожило и не очень. Флиртовал с девушками, которые, почувствовав лёгкую добычу, налетели, как мотыльки на свет. Встретился с прошлым, но очень уж видоизменённым: что-то определил для себя и что-то убрал прочь, выкинув из головы на долгие десятки лет жизни. Познакомился с девушкой, в которой огонь горел ярче, чем пламя костра, означил для себя некоторый смысл, который его жизнь начала приобретать. И, улыбнувшись невзгодам и проблемам, зажил.
По-настоящему.
Осенью этого дня Алекс неторопливо прогуливался вдоль улиц.
Его взгляд привлекало всё, на что только падал взгляд: и крохотные магазинчики, и расписные рестораны, и крупные гипермаркеты, и двухметровые забегаловки, магазинчики с цветами и мягкими игрушками, магазинчики с оружием и ядами. Он обращал своё внимание на образы прохожих, мысленно комментируя всё, что происходило, ловил чужие мысли, улыбаясь им и чуть видно качая головой, немного щурясь и усмехаясь, когда замечал, что кто-либо получал его намеренно брошенную мысль. Сворачивал в углы и подворотни, стоял некоторой время на мосту, пересекавшем разрезающий на неровные доли город канал, глядя на неспешное течение вод. Стоял у газетной будки, закрывшись очками и разгрызая купленный парой улиц далее леденец.
Поймал взглядом проходящую девушку, улавливая в её чертах нечто знакомое. Постоял ещё с минуту, глядя удаляющейся фигуре в бежевом вслед, а затем, чертыхнувшись, рванул следом, вовремя успевая заметить, как она свернула в кафе, раскинувшееся на перекрёстке Императорской и Рубиновой улиц в два этажа.
Остановился, поискал взглядом мусорный бак. И медленно, даже немного торжественно опустил туда палочку из-под леденца.
Вошёл в кафе, ловя на себе взгляды некоторых прохожих: какие завистливые, какие насмешливые, какие скептически, словно спрашивающие — "Серьёзно?"
— Добро пожало... — начал свою отрепетированную речь официант, который подлетел к нему, старательно вглядываясь в лицо незнакомца. Но тот лишь поморщился, поднимая ладонь, тем самым останавливая поток слов, и снимая очки. Провёл ладонью вдоль светлых волос, обаятельно улыбнувшись. Официант выпрямился ещё больше. — Мистер Криот! Каюсь, не признал Вас.
— Да с кем не бывает, — добродушно отозвался Аль, вглядываясь в столики и сидящих за ними людей в помещении. — К вам милая такая особа, минуты две-три назад, с фамилией Сакири не заходила?
— Заходила, как же, — парень кивнул головой, сохраняя серьёзное выражение лица, хотя Аль почти всем своим существом почувствовал усмешку, простучавшую в его голове. — Желаете узнать, могли ли Вы к ней подсесть?
— Да, пожалуй. Она одна?
— Да, мистер. Одну минутку.
За минутку Алекс успел отдать пальто швейцару, отскрести пятнышко со стекла часов и полюбоваться на миловидную, но уже немолодую женщину, сидящую рядом с неким мужчиной военной выправки и в дорогом костюме каллайской марки. Его белые, как и он сам, волосы были зачёсаны назад, а за карамельного оттенка очками спокойно смотрели на окружающих его людей и прекрасную даму рядом светло-голубые, как самый бледный лёд, глаза.
— Мистер Криот, прошу.
Неторопливо войдя, Аль размеренно прошёл до столика, где сидела правильно опознанная им особа, встретившая знакомой с детства усмешкой. Склонившись над ней, он подхватил протянутую ладонь, вежливо прикасаясь губами к тыльной части ладони.
— Вы не против, если я составлю Вам компанию, мисс Сакири? — поинтересовался Алекс, всё ещё не присаживаясь и лукаво щуря свои травянисто-зелёные глаза.

Иванесса Сакири

— Отчего же против? Не против.
Едва заслышав эти слова, Криот улыбается как-то ещё очаровательнее, ещё хитрее и довольнее. Он кажется в тот момент похожим на кота, которому перепала изрядная доля сметаны: разве что не урчит и не сворачивается в клубок.
С другой стороны непонятно, отчего ему делаться таким довольным, но Аль предпочитает временно скрыть причины в себе, не давая им прорваться даже в виде тоненьких струек мыслей.
Ему отодвигают стул и Алекс присаживается. Оглядывает спокойным, но всё тем же чуть лукавым прищуром зелёных глаз убранство вокруг, широкие столы, укрытые дорогими скатертями, лепнину фонтана, высеченного в центре стены зала; прислушивается к неторопливой речи, ведущейся за соседними столами, вслушиваясь в звуки томного и прошловекового джаза. Ох, музыка ушедших столетий, музыка исчерпавших себя лет.
Нравился ли джаз этому зеленоглазому блондину? Возможно, но ещё не настолько, как классика.
— Назову, — в тон девушке, задавшей вопрос, отзывается парень, переводя на неё взгляд. Привлекательна? Да. Красива? Без сомнения? Нравится ему? Возможно, если бы не знание характера и не сочетание этого с общим прошлым, выдавшимся весьма насыщенным и глубоко отрицательным. — Хотел провести время в обществе молодой девушки, а не протянутых временем господ и дам. К тому же, я смотрю, Вы сегодня одни, мисс Сакири. Или разрешите мне перейти на "ты"? — и снова хитро-хитро улыбается, всё так же невинно щуря взгляд травянисто-зелёных глаз.

Иванесса Сакири

"Он нисколько не изменился с тех пор."
Мысленно Алекс усмехнулся, уловив эту мысль. Ох, Ива-Ива... она даже не представляет, насколько она сама за эти несколько лет практически не изменилась. Лишь повзрослела и похорошела, а вот всё той же маленькой наивной девочкой осталась и по сей день.
Хотя нет. Аль нахмурился. Язвить она научилась получше.
— Мне уйти? — предложил, усмехнувшись вновь, Криот. Последовавшая за этим фраза развеселила его от слова "совсем", заставляя улыбнуться шире и хитрее: — Надеюсь, не вперёд ногами, Ива?
И снова этот спокойный взгляд морских глаз из-под тёмных ресниц. А раньше он был раздражённым или сердитым.
На вопрос подошедшего официанта Алекс отозвался чуть более рассеяно, выбрав себе белое вино, которое пил разве что по редким праздникам. Не любил? Было редким? Ни то, ни другое. Во всё остальное время, кроме как праздников, мысли об алкоголе вылетали из его головы и просто не возвращались.
Парень сощурился, вспомнив увиденную на улице фигурку.
В отличие от некоторых, к нему не возвращались мысли об алкоголе...
Эти мысли блондину пришлось откинуть назад. Тайны-тайны-тайны, вечные тайны, которые распростёрлись с его неудачного опыта жизни в столице более четырёх лет назад! Нет, это стоит оставить и забыть, иначе кто-то обязательно докопается до сути и использует в свою сторону.
— Значит, без компании, — подвёл итог Криот, — и отчего же?

Иванесса Сакири

Алекс мягко откинулся на спинку стула, сам наблюдая поначалу за Ивой, а затем и переключаясь на другие мелочи. На вошедшую парочку, которая некоторое время топталась на месте, тихо перешёптывалась и растерянно оглядывала зал, словно прикидывая, стоит ли здесь оставаться или стоит по-хорошему свалить. Но подошедший швейцар заставил улыбкам зацвести на лицах немолодого мужчины и юной девочки, миленькой и невинной, с большими голубыми глазами и пухлыми губками. И лишь странный шрам от виска до щеки, старательно замазанный, но под определённым углом падения света заметный, портил первое впечатление.
— Тогда не уйду, — незамедлительно отозвался на фразу Ивы парень, оборачиваясь к ней и щуря свои травянисто-зелёные глаза, словно прикидывая, как можно будет подколоть её в этот раз. Провёл ладонью вдоль волос назад, словно желая пригладить их больше обычного. — На удивление, Сакири, желаний у меня мало, так как действий всегда в два раза больше...
И улыбается — обаятельно, нахально и безоруживающе. Только знает, что на эту шатенку улыбка не подействует. Ни улыбка, ни острые фразочки, на которые следует незамедлительная улыбка, ни взгляд, ни жесты.
Также, как и на него не подействует вся обаятельность Ивы, которую ему довелось как-то испытать. Но то было так давно, что почти истёрлось с памяти...
...и что-то, глубоко в душе, подсказывало Криоту, что теперь она не будет показывать всю свою обаятельность в полной мере. По крайней мере, перед ним. А вот перед той милой шатенкой с золотистыми глазами, которая вечно ей улыбается, крутясь рядом и занимая внимание Сакири целиком на себя, вполне может.
Перед Алексом ставят бокал с вином. Блондин благодарит кивком головы и делает небольшой глоток, предварительно вдохнув чуть пьянящего запаха выдержанного сладковатого вина.
— Её не было дома, — спокойно соврал Аль. Стоит ли говорить, что он даже не проверял, и этим днём его занимали чуть иные мысли? Без сомнения, не стоило. Стены не каменные, за ними всегда есть любопытные уши, да и самой шатенке Криот смутно доверял. — Твоя очередь. Неужели со своей подружкой поссорилась?