Наверное, одним из любимых мест девушки в городе был, как ни странно, бассейн. Обыкновенный общественный бассейн, куда на дню приходил не один человек.
Анна исключением не была. Ей нравилось приходить сюда, плавать, чувствуя, как вода буквально обволакивает тебя — с ног до головы. И плавала она хорошо. Вообще, ей пророчили занять приличное место в синхронном плавании, но вот только девушка прекрасно с детства знала, что этого не получится. Болезнь давала о себе знать, сбивая с ног.
Из-за нее она иногда начинала чувствовать в воде хорошо. Или слишком плохо — тогда она даже начинала тонуть, задыхаясь среди миллионов и миллиардов капель вокруг. Ее не раз вытаскивали обратно и откачивали. А потом, привыкнув, по ее приходу, начали следить за ней.
Вот и сейчас, снова войдя к здание, она оглянулась, отыскивая взглядом мило улыбнувшуюся ей девушку за стойкой. Подойдя к ней, Анна улыбнулась в ответ.
— Привет, Лил, — поприветствовала знакомую Аня, чуть облокачиваясь руками о стойку. Рыжеволосая девушка широко улыбнулась, отчего в ее карих глазах поселились хитрые смешинки.
— Привет, Ань, — отдала ей ключик от дверцы Лил. — Надеюсь, в этот раз тебя не придется откачивать? Или ты все еще хочешь дать попытку нашим парням снова обворожить тебя?
На щеках шатенки, против ее воли, слегка проступил румянец.
— Да ты издеваешься, — пробормотала она, взяв ключ. После чего взглянула в сторону входной двери. — Нет, не собираюсь. Много сегодня народу?
— Не поверишь, — покачала головой рыжая. — Совсем мало. Хотя, вроде, самый раз.
— Так середина недели же, — пожала плечами голубоглазая, после чего помахала рукой знакомой, входя в комнату для переодеваний.
Привычные ей рубашку и юбку сменил купальный костюм, скрывающий тело, но в то же время подчеркивающий его. Неторопливо проводя расческой по волосам, она собрала их в пучок на голове, после чего, затолкав вещи в ящик и закрыв его на ключ, подхватила последний с собой. Вернулась к Лил, вернув ей ключик. Краем глаза взглянула назад, чувствуя холодный ветер, потянувший от открытой двери. Кто-то входил в здание.
Свернув в сторону бассейна, девушка краем глаза взглянула на вошедшего. Сердце пропустило удар, в то время как Аня, не медля, прошла на территорию общего бассейна.
"Действительно, народу не много, — рассеянно думала она, разглядывая пространство. А в голове крутилось предположение, кого она увидела там краем глаза. — Нет-нет, не может быть... почему? Да просто не может быть, это не она."
Помахав рукой Лоду, как всегда, сидящего на спасательной вышке и обворожительно улыбающемуся, Анна скинула обувь около края бортика. После чего задумалась, быстро поднявшись на метровую вышку, подпрыгнув, легко, на головку, нырнув в воду, рассекая руками водное пространство.
Вода знакомо окутала ее, слегка успокаивая бешено бьющееся сердце и отгоняя ненужные мысли о всяких там посетителей бассейна.
А потом она вынырнула. И почти тут же пошла на дно, решив, что там ей мерещиться, в конце концов, перестанет.

Ланея Кейдж

Отчего-то под водой долгое время без воды обходилось тяжело. Порой Анне хотелось совершенно обратного — идти и идти на дно, до тех самых пор, пока не булькнешь и не садяшь на песчаную или же, как в данном случае, плиточную поверхность и будешь там сидеть, наслаждаясь тишиной и никем не троганием.
Порой ей так хотелось сотворить особенно часто — например, когда рядом появлялись те люди, которых она не хотела видеть, или же настолько хотела увидеть, что боялась того, что подобное может произойти.
И сейчас, кажется, наступал второй вариант.
Невольно она пожалела, что не отплыла. Недалеко, действительно, совершенно недалеко от нее держалась на воде Ланея Кейдж — ее преподавательница из университета и... и просто человек. Которого, сама не зная почему, Аня одновременно боялась и которая ей слишком нравилась.
Но больше ее сейчас пугало то, что на нее обратили внимание.
— Добрый, — настороженно согласилась шатенка, лицом наполовину уходя под воду. Коснулась руками щек, снова загоревшихся, будто от некого смущения.
Да тут не некого...

Ланея Кейдж

В голове занозой крутились слова песни. Они, словно издеваясь, возникали при взгляде на эту женщину, заставляя прокручивать одни и те же фразы в голове.
Не женщина, а криминал.
И в один момент хотелось даже рассмеяться на собственные мысли. Глупые, они разбегались, разлетались в разные стороны, сея непонятие и хаос в голове.
И если где-то внутри было весело, то снаружи оставалась настороженность, особенно сильно скребшаяся при виде того странного взгляда, что был на нее направлен. Одновременно хотелось радоваться и сбежать.
— Нормально, — выдохнула, наконец, девушка, зашевелив руками и ногами, удерживая себя на плаву и чувствуя знакомое, очень знакомое жжение в груди. — У вас как?
И, чуть улыбнувшись в ответ, начала себя уговаривать перестать бояться. А еще чуть-чуть поплыть, заставляя тело двигаться, или опять она начнет беспричинно тонуть. И этого не хотелось.
Правда вот, плыла она почему-то, все равно в сторону держащейся неподалеку женщины.

Ланея Кейдж

Продолжая слегка шевелиться в воде, переплывая с одного водного кусочка на другой, и время от времени отмечая, что сама против воли оказывается сантиметр за сантиметром ближе к Ланее, девушка невольно чему-то вздохнула. Снова, как и год назад, и полгода, и несколько месяцев назад, начинало съедать чувство, что это неправильно — и разговор их сон ее фантазии. Ведь разве может в жизни быть все так реально?
Еще тогда, год назад, когда женщина взяла руководство над их группой уже на третьем курсе, Аня чувствовала какое-то трепетное к женщине чувство — уважение и желание заниматься ее предметом. Позже рядом с этими чувствами, нисколько не вытесняя их, объявилась самая непонятная, самая необычная, но до чертиков банальная... влюбленность.
Да, она влюблена в нее.
И это каждый раз девушка осознавала особенно четко. Но еще более четко она осознавала тот факт, что она не имела права даже близко показывать свое подобное расположение к ней, хотя порой и странные, как безумие обуревавшие ее чувства, пожирали ее, заставляя то истерично смеяться в подушку, либо туда же плакать.
А еще это знали ее трое подруг. Единственных и неповторимых на всем Лиатони.
— Это хорошо, — все что нашлась выдавить из себя Аня, произнесла. После чего прикрыла глаза, коря себя за сказанное. Потому что от ее слов женщина на нее как-то уж слишком искоса смотрела.
Выдохнув еще раз, Аня неожиданно почувствовала резкую тяжесть и невозможность пошевелить руками и ногами. Кажется, ее водная болезнь снова дала о себе знать, и что ужаснее — девушка ничего не могла сделать, чтобы перестать тонуть.
Даже крикнуть.

Ланея Кейдж

Странная глухая боль. Что-то в ней слабо ворочается, готовое незаметно свалить отсюда, из этой реальности, из этого мира. Что-то болезненно реагирует на каждый внимательный взгляд женщины, которая с каждым мгновением, за которое Аня слабеет, не в силах остановить это тонущее чувство, скрывается от нее.
С одной стороны будто что-то облегченно выдыхает. А с другой стороны еще болезненнее сжимается, неверяще тянувшись обратно к женщине.
Наверное, Аня никогда в жизни не поймет, почему ее к ней так тянет. Это просто надо будет принять как обычное, как должное, что было бы с ее играми не менее больного, чем она, разума, совершенно обыкновенным и естественным.
Она прикрывает глаза, чувствуя, как тонет. И что за чертова символичность — тонет в воде, тонет в себе, тонет в чужих глазах, тонет в своих эмоциях.
Глаза закрываются полностью, а разум отключается, тихонько уходит за грань. Кажется, она потеряла сознание.
Вновь в себя она приходит резким рывком, поднимаясь с плиток из лежачего положения резко в сидячее, в последний момент едва не ударяясь лбом с Кейдж. Тут же торопливо отклоняется назад, чувствуя, как легкий румянец заливает лицо.
— С-спасибо, — растерянно и чуть смущенно пробормотала она, отводя взгляд в бок, боясь глянуть вперед.
Вот и поплавали.

Ланея Кейдж

Чуть смущенно отводя взгляд в сторону, Аня разглядывала узоры на голубых плитках пола. Ее чуть трясло, и дрожь пробегалась вдоль позвоночника — с волос, с тела, с купальника стекали капли, а холодный воздух чуть обдувал. Это было немного холодно.
И, несомненно, завораживающе.
Такое состояние было несколько... привычно. Как в физических явлениях бывает неустойчивое равновесие, готовое сорваться из одной крайности в другую, так и ее шатало из стороны в сторону. И часто, когда она, зажмурившись, летела куда-то в сторону, в последний момент успевала открыть глаза и обнаружить себя на краю пропасти.
Как сейчас.
Она нередко слышала, как ей говорили о том, что она слишком переменчива. Быстро кидается в одну сторону, затем в другую. Обыкновенно, за завесой далеко не вымышленной болезни и легкой отстраненности от этого мира, этого в Анне никогда не было заметно. Ни ее метаний, ни ее противоречий, ни ее, на самом деле, далеко не самой невинной души.
Нет, не так. Ее душа могла бы быть не самой невинной. Но люди, место и время решили все иначе. Девушка стала похожа на нераспустившийся цветок, боящийся солнца, которое находится ближе, чем она подозревает. Намного, ой, намного ближе...
И это немного кололо в сердце, пугая почти подсознательно, неосознанно.
А когда она переводила взгляд на сидящую рядом Ланею, то снова возникали эти противоречия. Они рвались сквозь тонкую призму иллюзорного спокойствия, ломая принципы и условия жизни. Как так получалось? Аня сама не могла объяснить этого. Это просто было и все.
— Мисс... — женщина нахмурилась, пытаясь вспомнить ее фамилию. Девушка чуть улыбнулась, поправив сползающий с плеча ремешок.
— Дороти, — подсказала она ей. Кейдж дернула уголком губ, кивая головой, после чего чуть нахмурилась, будто что-то вспомнив. Этот жест несколько взволновал Аню, заставив прикусить нижнюю губу, внимательно глядя на женщину. Наверное, она действительно больше всего боялась того, что она в один день вспомнит обо всех тех воспоминаниях, которые так тщательно блокировала ей девушка.
Да, и воспоминания. Как-то так получилось, что Анна стирала память всем — начиная от родственников и заканчивая простыми прохожими. Она стирала память всем, кроме трех ее подруг. Ее никто не знал и никто не помнил. Она была невидимкой, потому что знала, что ее судьба будет предрешена.
Ведь тогда, много лет назад, еще девочке, врач по магическим болезням сказал, что если со времени смерти ее брата-близнеца пройдет более двадцати лет, то она умрет, вне зависимости от обстоятельств. А прожитые годы будут только ухудшать эту чертову болезнь.
Первый сигнал бедствия девочка почувствовала еще в семь лет. Тогда, предположительно, ее брат-близнец и умер. Потому что дальше было хуже — в двенадцать лет у нее по всему телу возникали непонятно откуда царапины. В семнадцать — долгая потеря сознания и недельная кома. В двадцать два — остановка сердца. Вытащили.
Оставалось жить всего четыре года. Так разве остается что-то, ради чего можно бороться? Нет, уже давно нет.
Пройдут эти четыре года и... и если ничего не изменится — а в ее жизни ничего не изменится, то она в один ветреный день сотрет память и трем единственным особенно, по-своему любимым ею людям, ее подругам. И невидимка с именем Анна Дороти в один день исчезнет для всех.
Но какая же чертовски тонкая грань отделяет ее от этого мига сейчас...
Медленно подняв взгляд, прикусывая нижнюю губу и усилием воли заставляя взглянуть себя в глаза сидящей рядом женщины, Аня невольно слабо приулыбнулась. Да уж, вот что ей даже не снилось — влюбиться в своей короткой жизни и неожиданно дождаться небольшого внимания к своей персоне.
Совершенно неожиданно.
— А куда пойти? — она чуть склонила голову набок, после чего чуть пошевелила ногой, опуская ее в ледяную поверхность воды и тут же отдергивая, обхватывая руками колени. Мир вокруг показался в один момент еще холоднее.
А еще возникло предательски слабящее ее желание.
Она хотела, чтобы ее кто-нибудь обнял. Она хотела почувствовать тепло.

Ланея Кейдж

Как долго можно было дрожать от холода? Холода окружающего пространства, окружающих людей, окружающего призрачного тепла, что растворялось, как дымка тумана, с пришествием настоящего солнца.
Ответ на этот вопрос Аня могла давать бесконечно. Она терялась в их вариациях, словно не могла подобрать тот, который наиболее точно и метко охарактеризовал бы то, что происходит с ней в последнее время. И эта вариация ответа, кажется, могла бы породить множество мелких вопросов. Но на каждый из них девушка смогла бы ответить, потому что это был бы её выбор.
Как и сейчас. Сейчас снова был выбор — существовать или жить. Вздрогнуть от прикосновения сидящей рядом женщины, извиниться и сбежать, вновь продолжив серое и привычное существование. Или выйти из столь уютной зоны комфорта, соглашаясь на все её предложения. Да, теряя голову рядом с ней, да, желая лишь о большей близости, до которой девушка никогда бы никогда не смогла дойти в одиночку, пробираясь сквозь пустынные чащи подсознания, твердившего, что всё это невозможно, что это лишь мечты. Но если вы девушка выбрала второй вариант, она смогла жить. Ярко, пёстро, с красками всех оттенков, давая лёгким почувствовать каждый мельчайший оттенок озона, кружащего голову и заставляющего больно ударяться о небеса, которые не так уж и далеко, как оно порой и кажется.
— Я не шла на дно, — чуть отвела взгляд Аня, чувствуя, как знакомое смущение пробирает её от одного лишь прикосновения женщины. — Точнее, шла, но...
Девушка замолчала, опуская голову. Все оправдания казались нелепыми. Она была влюблена в неё, но боялась в этом признаться самой себе. Чтобы перестать бояться Ланею, чтобы перестать бежать от неё. От тех воспоминаний, самых страшных и приводящих девушку в ужас, которые она постаралась надолго скрыть от женщины.
До тех пор, пока её не станет...
— Можно провести время недолго здесь, — наконец, после секунд раздумий, произнесла девушка, аккуратно убирая мокрую прядь волос за горящее от приливающего смущения ухо. — А потом куда-нибудь пойти, — Аня опустила взгляд, чуть хмыкнув. — Если вам не наскучит моё общество, — тише добавила она, отводя несколько даже грустный взгляд на бассейн.

Ланея Кейдж

Девушка немного повернула голову в сторону, странно поглядывая из-под тёмных ресниц на Ланею.
А она не была такой уж и строгой и немного пугающей за пределами Университета, как это порой бывало на самих парах. Не смотрела пытливым взглядом карих глаз, словно пытаясь прочить что там, на душе у студента, узнать все его самые сокровенные мысли, почему он вчера не спал всю ночь, а домашнее задание не сделал. Не было этой лёгкой тени безразличия, которая порой больно ранила, заставляя не раз думать о том, что этот мир слишком отчаянный и холодный. Мир, погребённый в ненаступившей зиме.
Девушка медленно провела подушечками пальцев вдоль собственного плеча, собирая ими капли, ненадолго впадая в размышления. Буквально на секунды, за которые в голове вновь пронеслись мысли о том, как разительно отличалась сидящая сейчас здесь, рядом с ней, женщина от той, что вела пары в Университете.
И от этой разницы, от этого осознания, Ане становилось совершенно невыносимо. Тот вариант Ланеи Кейдж, который она увидела за территорией учебного городка, вводил её в беспомощное состояние ещё большей влюблённости.
Только как бы о её влюблённости не узнали и не поигрались с ней крайне жестоким способом.
— Готова, — Анна чуть тряхнула мокрыми тёмными волосами, словно отгоняя от себя гнетущие мрачные мысли, немного неловко улыбнувшись женщине, чувствуя, как от последующих слов она неуловимо покраснела, а вдоль спины пробежался табун мурашек — настолько многозначительно звучали её слова. — Ну, если только так...
И неловко замолкла, кивая головой, отводя взгляд. Спустила, одну за другой, ноги в бассейн, аккуратно спрыгнув вниз. Ненамного заплыла под воду, после чего всплыла, делая глоток воздуха и глядя на всё ещё сидящую на краю женщину, что с какой-то хитрой улыбкой заправской хищницы смотрела на неё.
— Ваша очередь, — Аня чуть лукаво улыбнулась женщине. Румянец немного отошёл от ледяной воды.
Словно это был глоток свежего воздуха.
Да как бы ни так.
Едва стоит ей снова оказаться вблизи от неё — и Аня снова безбожно пропадёт.

— Что ты думаешь по поводу этого платья?
Джил оторвала взгляд от журнала, который листала, коротко взглянув на повертевшуюся перед ней Илор в коротком обтягивающем платье ярко-красного цвета. Недовольно цокнула, снова опуская взгляд на гладкие страницы, на которых были изображены модели.
— Нет.
— Что значит "нет"? Джил, это уже двенадцатое платье, на которое ты сказала "нет"!
— Слушай, дорогая, — блондинка рывком поднялась, захлопывая журнал и откидывая его на подушку, — ты куда вообще собираешься — на свидание в дорогой ресторан или в бордель? Одень что-нибудь подходящее случаю.
— Этот пацанчик того не заслужил, — Шиан закатила глаза. — К тому же, ты знаешь, что это свидание...
— Поддельное, — Шарп кивнула головой. — И тем не менее, одень то светло-голубое платье до пят, которое я тебе сказала взять с самого начала.
— Да там разрез от бедра!
— А ты думаешь, из-за этого оно становится откровеннее тех платьев, что носишь ты?
Две блондинки уставились друг на друга, буравя взглядами голубых глаз. Милора пробормотала какие-то ругательства сквозь зубы, после чего развернулась, выходя в свою комнату, подхватывая висящее на вешалке платье, купленное всего пару дней назад в одном из дорогих столичных бутиков.
Джиллиан усмехнулась, завалившись на свою широкую кровать. Посмотрела на потолки, которые казались невыносимо высокими после луранских зданий. Протянула наверх руку, разглядывая крохотные белые точки на тёмно-синем фоне между её бледными пальцами. Моргнула раз, убрала ладонь, и, снова подтянувшись, села по-миррорски на мягкой поверхности, подхватывая бокал с золотистой жидкостью, стоящей на тумбочке. Сделала глоток, чувствуя, как алкоголь приятно обжигает всё изнутри, в короткий момент согревая.
— Ну? — Шиан вновь вышла, покрутившись и выставив ножку вперёд. Ткань тут же послушно соскользнула, обнажая стройное загорелое тело. Джиллиан кивнула головой, делая ещё один глоток и поднимая одобрительно большой палец наверх.
— Так куда как лучше. А для того, — Шарп быстрым движением поставила пустой бокал на тумбочку, вскакивая с кровати, — чтобы ты не забыла о том, что стоит надеть его вечером именно его, я попрошу проследить за тобой Элию.
— Если она сама куда-нибудь не свалит, — Милора хмыкнула, разворачиваясь и выходя в свою комнату. Джил прошла за ней, но в итоге мягко вышла в полутёмный коридор их квартиры в Новостройном.
— Тогда попрошу Саманту.
Просьба Даркитов проследить за внешним видом Шиан заняла не слишком много времени. Получив согласие с их стороны, Джиллиан медленно вошла обратно в квартиру, подхватывая сумку со сложенными там вещами.
— Ты опять?
— Опять, — блондинка хмыкнула, подходя к подруге и оставляя на её щеке быстрый поцелуй. — Не скучай без меня.
— Уже подумывала, — беззлобно усмехнулась Илор, покачав головой и ещё несколько секунд глядя подруге вслед — до тех пор, пока не хлопнула входная дверь.
На улице было светло, близился только первый час дня. По светло-голубому небу размеренно плыли белоснежные облачка, изредка сбиваясь в коротенькие тучки, а потом вновь расходясь пушистыми комочками по всему свободному пространству. Гнали лошадей кучера, а швейцар в сине-золотой одежде отвесил поклон, приоткрывая дверцу кареты.
— Прошу, мисс.
На улицах было оживлённо. Выходной, суббота. Сегодня, наконец, у большинства населения заканчивалась трудовая неделя и люди могли вдохнуть свободнее, с улыбкой оглядываясь на прошедшую неделю. По дорогам шагали взрослые люди с сумками, иной раз сетками или пакетами, на которых были отпечатаны названия известных магазинов, шли, обнявшись, парочки, бежали стайками дети, пуская порой в небо шарики самых различных цветов. Джиллиан улыбнулась себе и своим мыслям, прижавшись лбом к стеклу кареты, глядя на то, как серые улицы Новостройного сменяются на блестящие от золота улицы Центрального района.
Кони перешли постепенно в шаг, а потом и вовсе остановились. Молодой паренёк в форме открыл дверцу перед белокурой девушкой, в тот же момент положившей на кончик носа солнцезащитные очки.
— Мы прибыли, мисс. Вас подождать здесь?
— Спасибо, Дерек. Нет, пожалуй, отправляйтесь обратно. Я сегодня домой пешком.
— Как хотите, мисс, — мужчина, сидящий на вожжах, кивнул головой. Мальчишка закрыл дверцу и запрыгнул к отцу. Щёлкнул хлыст, заржали лошади, и, оттолкнувшись, покатили снова в сторону Новостройного.
Джиллиан обернулась к зданию, куда она прибыла. Улыбнулась сама себе, поспешив зайти в место, где люди предпочитали проводить время в воде.
— Добрый день, мисс Шарп, — улыбнулась девочка за стойкой. Блондинка обаятельно улыбнулась ей в ответ, подходя поближе и облокотившись о стойку.
— Добрый-добрый, Лил. Как дела, как работа?
— Всё своим чередом, — девушка отдала ей ключик от шкафчика для переодевания, улыбнувшись. — Сегодня народу не так много.
— Так рано же ещё, — заметила Шарп, и, снова подарив Лил улыбку, ушла, чтобы переодеваться.
Через несколько минут, покрутившись перед зеркалом в чёрном обтягивающем купальнике, Джил осталась довольна своим видом. Сложила все вещи в шкафчик, закрыла его, накинув поверх плеч полотенце, и, развернувшись, прошла обратно к стойке, оставляя там ключ.
В бассейне действительно было не слишком много людей. Трое или четверо плещущихся с визгом детей, пожилой мужчина, с суровым видом рассекающий воды, да двое — девушка и женщина, плавающие где-то в середине бассейна, которые, как показалось Джиллиан, были ей знакомы. Может, кто с Университета.
С секунду постояв у края бассейна, Джил вновь улыбнулась своим мыслям, мягко и быстро спускаясь в воду, практически тут же окружившую её холодным коконом.

Джиллиан Шарп

- Ну и кто из вас решил проверить мои нервы на прочность и оставил бижутерию на кухне? – Эле скрестила руки у груди, смотря на то, как четыре пары глаз скрестились на ней, изображая полнейшее непонимание в происходящем, - Дважды повторять свой вопрос не хочу, лучше просто сознайтесь.
Внутри девушка чуть не рассмеялась, видя, как старшие переглядываются с младшими, как будто мысленно пытаются угадать, о чём думает человек. Явно бижутерию уж оставил не Тим, являясь единственным, а по совместительству и старшим братом. Оставалось три девушки и девочки, что дружно пожимали плечами, всё равно включая режим: «Я самая не виноватая».
Честно говоря, Элеонору это порядком выводило из себя, учитывая то, насколько двадцатилетняя особа была эмоциональна. О да, как говорится, и над грустными книжками порыдаем, и снегу за окном как маленький ребенок будем радоваться. Что-то порядком помогала в этом, а что-то раздражало. Правда, в основном, окружающих людей. Русоволосая не плевала на их мнение, ей, так или иначе, было интересно, что о ней думают, вот только исправляться сил никаких не находилось. Да и желания это сделать тоже.
- Это Тим, - первой очнулась Мери, указав на приподнявшего бровь старшего брата, после чего расплылась в лукавой улыбке, - Ну явно же кто-то бы другой сознался.
- Либо Вилора, - покивала следом головой Вери, указав на старших, отчего блондинка вопросительно изогнула бровь следом, - А больше и некому.
Вилора с довольной улыбкой обняла Тима, заявляя, что это не они. Тогда как Эле захотелось ударить себя рукой по лицу. Ну не семья, а сплошной детектив. Сейчас она положит эту коробочку на полку, а та ночью загадочным образом исчезнет, и уже завтра все забудут об этом инциденте. Раз за разом одно и то же, хоть бы разнообразили свои ответы. Да и вообще – странно это, что они все собрались в одной гостиной. По крайней мере, этого давно не было видно.
Плюнув в фигуральном смысле на них, Элеонора развернулась, вновь оказываясь в своей комнате и закрывая дверь, дабы ещё кто не решил поэкспериментировать с её уже явно бедными нервами. Ну вот почему просто не сознаться в том, что ты сделал. Надо постоянно ломать какую-то комедию, сваливая, в основном, все грехи на старшего брата. Ага, ему то зачем сдалась их бижутерия? А подставу трёх сестёр он бы организовал вместе с ней. Как-никак, они так порой делали. Чисто из интереса. Чисто повеселиться.
Девушка проводит расчёской вдоль русых волос, стараясь распрямить их. Как-никак, к сожалению, путались те довольно быстро, а потому постоянно приходилось таскать аксессуар у себя в сумке, чтобы в любой момент подправить причёску, что порой так любила портиться. Хотя вот всякие косы не могли растрепаться. Но тут уже дело не только принципа, но и того, что косы Эле совершенно не любила, предпочитая мучиться с расчёской.
А взгляд резко натыкается на сумку, стоящую около двери. Ах да, она же собиралась пойти в бассейн, пока эта шайка-лейка не решила поиграть в свои игры. Вот и пусть играют. Только теперь это будет происходить без неё.
Подхватив чёрную сумку и повесив её на плечо, Эле вновь выходит из комнаты, натыкаясь уже лишь на две пары глаз. О, в этом случае действительно надо валить. Как сделал Тим. И как сделала Вери. Те двое тоже прекрасно понимают, чем может закончиться союз сестёр. А если бы Эле присоединилась к ним, то всё, что-то бы в мире точно подорвалось, причём совершенно случайно. А потом вновь будут непонятливо хлопать ресницами. Знаем, сами таким навыком как-никак хорошо так обладаем. Всё же это точно гены.
- Я ухожу, вернусь, думаю, нескоро, - машет рукой русоволосая, видя ответную реакцию обеих сестёр, - Мери, если Вилора уйдёт, то, надеюсь, ничего в доме не сгорит.
Младшая честно покивала головой. С нечестным взглядом. Ладно, не ей же потом отчитываться за то, что произошло в её отсутствие, а это решает половину проблемы.
На улице ещё не было много людей. Всё же было утро, а многие любят поспать в своей постели подольше, радуясь минутам комфорта. Только Эле вставала часто раньше обычного, просто не любила проводить целый день под одеялом, как ни странно. Да и мама ещё в детстве приучила рано вставать, чтобы ничего не пропустить.
- Привет, Лил, - девушка машет рукой стоящей особе, что приветливо улыбается, - Давно не виделись.
- Ага, что-то ты неделю уже не заходила, - подмигивает девушка, протягивая ключик от шкавчика, - Не пропадай больше так надолго.
- Обязательно.
Пройдя до шкафчиков, Лейтрен довольно быстро переоделась, смотря на свой тёмно-синий раздельный купальник. Как ни странно, её любимый цвет. После чего двинулась в сторону самого бассейна, осматриваясь. Людей было не так много, а прямо перед ней зашла другая девушка, тут же погружаясь в воду.
Не став терять время зря, Эле опустила обе ноги в прохладную воду, с секунду подумывая и ныряя под воду, выныривая, как оказалось, вместе с кем-то другим. Правда, пока что видела лишь силуэт, проводя рукой вдоль лица, дабы открыть глаза полностью, избавляясь от влаги на глазах.
- Надеюсь, не ударила под водой? – немного моргая, спрашивает девушка, - А то как-то мы очень рядом нырнули.