Анабель Джонс

На улице было прохладно. Ветер, временами поднимавший с дорог пыль и сухие жёлтые или оранжевые листья, шевелил и верхушки деревьев, задевал волосы и полы курток или пальто прохожих. Обыкновенно кажущийся золотым город с наступлением осени золотел от природы и серел от людей, которые с наступлением холодов одевались в более тёмные, серые, неприметные одежды, настолько сливаясь с толпой, что порой найти нужного в ней человека становилось проблематично. С одной стороны, это было где-то даже на руку. А с другой — не очень. Особенно если ты ищешь, а не являешься искомым.
Алиса немного подняла голову наверх, чуток прикрывая глаза. Ветер трепал её русые пряди волос, заставляя временами поправлять их, задевал полы пальто и мягко пробегался прохладными волнами вдоль кожи. Он был словно сам по себе. Почти как кошки. Неподчинённый.
За спиной женщины звякеул колокольчик. Она немного обернулась назад: из здания неторопливо вышла Анабель, всё также элегантно и немного хищно вышагивая, звонко отстукивая каблучками.
Кивнув головой на слова Джонс, но никоим образом не отозвавшись на это, Алиса неторопливо зашагала вдоль дороги, искоса поглядывая по сторонам. Порой она вглядывалась в лица прохожих, кивала головой каким-то знакомым. Но не останавливалась ни на секунду, сдерживая внутри себя странный огонь, ярким пламенем и болезненным серым пеплом оседающий в душе.
Чуть хмыкнула.
Впереди вилась Центральная улица, пролегающая через весь Центральный квартал. Идти ещё было прилично.
Алиса немного повернула голову в сторону Анабель.
— И как давно ты снова в городе? Надолго ли?

Отредактировано Алиса Райт (25.12.2017 17:56)

От приближающейся всё скорее и скорее зимы веяло холодом.
Она выражала своё приближение во всём — начиная от ледяного ветра, пробирающего до мурашек, под тёплое бежевое пальто, в которое так безнадёжно кутался мужчина, шагая по улице, заканчивая тонкой нитью изморози на чёрных железных кованных решётках с чудными, переплетающимися между собой узорами и острыми пиками верхушек. Лужи, не успевшие высохнуть за целый день, к вечеру начали покрываться по краям тонкой хрустальной плёнкой, которая несколькими градусами ниже обратится в самый что ни на есть настоящий лёд.
Лёд. Магия каллайцев. Особенная, завораживающая, ледяная.
На секунду вдоль обыкновенно бесстрастного лица мужчины скользнула лёгкая усмешка. Да, кажется именно так его зачастую подначивали за его чересчур спокойный и ледяной характер — уж не каллаец ли он? Волосы светлые, глаза голубые, под стереотипы не подходит только средний рост. Не выдался уж, что поделать.
Но ответ всегда был одним и тем же.
Он — Шестой Особенный. Никем другим ему никогда не быть.
Но, пожалуй, насчёт последнего пункта Меррок всегда несколько горячился. Другим в плане генетики ему, может, и не быть, а вот характер вполне возможно изменить. Иначе зачем бы он тогда что-то делал, выбирался в город, готовя небольшой сюрприз для его девушки?
Определённо, Ната заставила его понемногу меняться.
И если вначале Эйтен воспринимал это с неудовольствием, пряча под ледяной маской напускного безразличия и лёгкого шлейфа сарказма раздражение, то сейчас смирился. Нет, не сказать, что он был доволен тем, что его, его устои и привычки меняют, но позволял их менять.
Не на шутку поднимающийся ветер ударил в лицо, разметав в разные стороны полы пальто мужчины, заставляя его немного поморщится на это явление природы. Кажется, она сегодня не в духе, а если судить по затянутым на небе тучам, то в скором времени возможен дождь.
Остановившись на Императорской улице, ровно под изящными бронзовыми часами, стрелка которых мерно склонилась к семи вечера, Меррок крепче запахнулся в пальто. И немного улыбнулся, так быстро, что случайные прохожие даже бы не уловили этого странного явления, когда осознал, что Натанэлла должна появиться с минуты на минуту.
В конце концов, он действительно задолжал ей это свидание.

Натанэлла Саки

Марево на горизонте задрожало, и за сизыми тучами медленно начало скатываться на ту половину полушария солнце, бурым пятном пропадая за пиками крыш различных зданий — от домов до общественных заведений, за потемневшими верхушками елей и потемневшими ветвями деревьев, которые слились в едином пространстве в один огромный, почти бескрайний лес, протянувшийся на множество километров по всему материку, на котором была расположена Империя Литерия.
Город начинал стремительно темнеть. Где-то закричали птицы, низко летая над верхушками крыш, а потом и вовсе скрылись в накрывающейся лёгкой дымкой вечернего тумана дали.
В конце улицы появилась фигурка, одетая в тёмное пальто. Сначала она была маленькая, размываемая накатывающим на столицу туманом, а затем становилась всё больше и отчётливее. И вот, всё больше и больше проявлялись из темноты знакомые очертания, каштановые волосы, мягким каскадом спадающие на плечи, с немножечко кривой чёлкой, откинутой в сторону. Стали заметнее черты лица, глаза серо-стального оттенка, которые казались темнее в скоро наступающей ночи. Улыбка, которая сама по себе растянулась на губах, выделенной помадой другого цвета. Обычно они были светлее.
Эйтен неуловимо улыбается, когда она подходит ближе. Напускает на себя серьёзный вид, когда Ната подходит совсем вплотную, проговаривая всего несколько слов. Тянет улыбнуться, но Меррок строит из себя ледышку.
— К сожалению, мисс Саки, — он опускает голову, продолжая прятать улыбку, — вы опоздали на целых две минуты сорок пять секунд, — проговаривает, а потом улыбается неприкрыто. Склоняется к ней, оставляя поцелуй на её щеке, а затем выпрямляется, доставая из-за спины букет с самыми различными цветами. Подправляет краешки ромашек и маргариток, расположившихся рядом, после протягивая его Нате. — Не знал, какие цветы тебе нравятся, поэтому набрал всего, — блондин вновь немного улыбнулся, подставляя локоть. — Не расскажешь, к слову, какие? И я заказал столик в одном из кафе. Здесь недалеко.
Эйтен вновь немного улыбнулся.
И что-то внутри него словно с треском начало преломляться.