Утро субботы было привычно ленивым и необычно солнечным. После пары дней хмурого неба и даже позапрошлой ночи, когда по улицам столицы вовсю барабанил ливень, смывая его пестроту и золотое обрамление домов, разливающийся по комнате солнечный свет показался младшей Рутс достаточно ярким и непривычным. Он заполнял всё свободное пространство, разливаясь золотистым светом на стенах, полу и даже потолке.
Чуть сморщив светлый носик, девочка зашевелилась в мягкой постели, отворачиваясь от солнца и больше натягивая на лицо смятое тёплое одеяло. Но не помогло — лучик начал упорно прожигать затылок, делая вид, что скоро испепелит светлые волосы Мадины дотла.
Вздохнув, девочка сонно приоткрыла глаза.
Утренние процедуры прошли наполовину в сонной дреме, а наполовину уже бодро. Переодевшись в клетчатое платье по колено с длинными рукавами и высоким белым воротничком, а также натянув на себя тёплые колготки, блондинка остановилась у зеркала, и, напевая себе под нос какую-то незатейливую мелодию, принялась расчёсывать волосы. Аккуратно заплела их в две косы, откинув за спину, и, немного накрасив блеском губы, улыбнулась своему отражению в зеркале.
В доме было тихо. Родители уже ушли на работу, а старшая сестра — в школу. К счастью младшей Рутс, та училась только в шестом классе, а это означало, что с этого года у неё начинается пятидневная рабочая неделя. До этого в пятницу она отдыхала.
Но сегодня учёбы не предполагалось, а потому Мадина подумывала о том, чтобы пойти прогуляться. Навстречу девочке из коридоров выбежал огромный радостный лабрадор с золотистой шерстью, и, громко гавкнув ей в приветствие, встал на задние лапы, будто бы пытаясь обнять хозяйку.
— Ну привет, Марик, привет, — рассмеялась блондинка, обхватывая собаку за тело, прижимая к себе. Опустилась на колени, потрепав его между ушами. — Что, пойдём сегодня вместе гулять?
Голубые глаза лабрадора засветились искренним, как показалось Рутс, счастьем, и она тепло улыбнулась своему лучшему другу вновь.
Перекусив небольшим бутербродом с ветчиной и запив это апельсиновым соком вместо завтрака, девочка нацепила ошейник на лабрадора, и, ухватившись за поводок чёрного цвета, поспешила в сторону прихожей. Там, обувшись в новые тёмно-синие полусапожки с золотыми цепочками по бокам и накинув поверх платья лёгкое пальто светло-голубого оттенка, она и вышла из дома, на прощание помахав стоящему на ступеньках дома дворецкому и садовнику Эрену.
На улицах было немноголюдно. Кинув взгляд вбок, на часы на Главной Западной Башне, Мади заметила, что сейчас только половина одиннадцатого. Дети, учащиеся в начальной и средней школе, скорее всего, выйдут гулять только ближе к одиннадцати-двенадцати часам, а то и позже, поскольку многие заняты выполнением домашней работы.
Мадина хмыкнула. Вчера ей пришлось, под строгим взглядом Дэйзи, выполнить всю домашнюю работу, которая у неё только была задана в школе, а потом ушла гулять с Мариком. Вернувшись, практически сразу же ушла спать — уставшая, но довольная.
Теперь два предстоящих выходных целиком и полностью принадлежали ей.
На детской площадке было удивительно тихо. Ещё немногие туда пришли. Вновь подумав о том, что они сделают это, вероятно, позднее, Мадина тихо рассмеялась, поспешив за своим лабрадором, когда он кинулся вперёд, в сторону площадки, распугивая редких детей, которые там были.
— Ну Марик, ну стой! — крикнула девочка, вцепившись в поводок. Нахмурилась, когда собака её не послушалась, продолжая упрямо пробиваться вперёд.
А сил, чтобы остановить её, двенадцатилетней девочке всё-таки не хватало.