Жаннат Бэйк

Девушка совсем немного усмехается, продолжая всё также обнимать девочку, которая уже утыкалась лицом ей в рубашку. Дэм уже не раз ловила себя на мысли, что не даёт себя обнимать абсолютно никому, и она, разумеется, никогда не думала о том, что первые объятья будут настолько долгими. Но отчего-то было в этом моменте что-то загадочное, отчего прерывать объятья совсем не хотелось.
Как-будто Дэм снова начинает учиться чувствовать. Как-будто внутри что-то трепещет, и несколько лицемерных зеркал мелко трескают, однако сама рыжеволосая понимает, что ещё слишком долго до того, чтобы они раскололись совсем.
- Мне мама как-то говорила, - Санчес склоняет голову, что-то прогоняя в голове, - Что дети, которые смешивают в своей внешности несколько империй, одни из самых красивых и необычных. И сейчас, когда я вижу тебя, я понимаю, что это чистейшая и абсолютнейшая правда. Это не лесть, чтобы тебя смутить, это искренняя правда, - Дэм осторожно убирает часть своих волос за спину, чтобы они не щекотали лицо Бэйк, - У меня в роду есть нессийцы, но далековато, так что считай, что да, чистая литерийка.
Да, кажется, у нессийцев, в основном, рыжие волосы, хотя по приезде в Литу сей миф развеялся. Здесь также этот цвет волос был популярен, как и все остальные, к слову. Может, поэтому Литерия так сильно объединяла разные традиции в себе, служа центром объединения.
А музыка тем временем сменяется и сменяется. Кажется, играет уже третья песня с тех пор, когда Жан впервые её обняла, но время летит слишком незаметно для них обеих.
- Я тоже не люблю песни о любви, - Санчес легко усмехается, без какой-либо злобы, - Глупости это всё. Так… и у тебя есть любимый певец? Или певица? Или несколько?

Александра Уэллид

Нора немного хитровато улыбается, глядя на Алексу, которая изображает искренние эмоции, когда что-то говорит. Рыжеволосая всегда любила подмечать что-то своё, особенно когда чувствовала, что человеку можно доверять, если даже общество вдруг считает иначе.
И внутренний холод обжег лишь на секунду, когда рыжеволосая увидела поменявшийся взгляд этой девушки, направленный куда-то за её спину. Разумеется, Нору охватило любопытство, но, повернув голову, она увидела лишь одну уходящую парочку – шатенку невысокого роста, помладше, кажется, Алексы, но явно старше самой Норы, и светловолосую девочку, которая ярко улыбалась, выходя из заведения. Не поняв, что так привлекло внимание её собеседницы, Леонора тихо вздохнула. Да, возможно, она ещё нескоро это узнает, если и узнает.
Санчес вновь поворачивает голову обратно, моментально сталкиваясь взглядом с Алексой и расплываясь в улыбке, словно ещё школьница, такой ребёнок, у которого есть свои причуды, свои мысли и свои желания.
- Я так молодо выгляжу? – она смеётся, чуть больше раскрепощаясь в обществе девушки, сама того толком не осознавая, - Ого, шестой курс, - немного удивленно хлопает ресницами, - Куча экзаменов, да? – берет в руки чашку, отпивая немного зелёного чая, - И я учусь на актёрском. А у тебя направление какое?
Нора откидывается на спинку диванчика, обводя взглядом кафе, чуть не подавившись, когда увидела, как темноволосая девочка обнимает её сестру, а та даже не сопротивляется. Сегодня что, день чудес, что ли? Но ладно, она спросит об этом Дэм чуть позже, может даже заставит её саму задуматься о том, как этот город их всех меняет.
Хотя сложно было сказать, как сильно изменилась она. Может очень сильно, может совсем мимолётно. Интересный эксперимент для кого-то, а душевная боль для неё. Все молчат. Столько лет молчат.
- А ты местная или откуда-то приехала? – подперев щёку рукой, вновь задала вопрос Нора. И всё равно ей отчего-то казалось, что они когда-то встречались.

Жаннат Бэйк

Дэм легко улыбается, слушая слова Жан. Действительно, далеко не всем нравится их внешность, возможно, правильнее даже будет сказать, что большей части мира не очень нравится их внешний вид. Просто потому что каждый из нас видит мельчайшие недостатки, зная, какие черты выглядят красиво, а какие, наоборот, совсем нет.
Рыжеволосая чувствует, как в груди сердце начинает биться немного чаще. Казалось бы, незаметно для других, но для неё – более чем. Она редко чувствует что-то, что так сильно задевает её саму, однако почему-то сегодняшнее решение пойти в это кафе кажется одним из самых правильных решений, которые она успела принять за эти многочисленные дни своего существования.
- Много кому не нравится, - Дэм пожимает плечами, легко проводя пальцами по спине Жан, - Мне тоже моя нравится не сильно, потому что я знаю все свои внешние недостатки. Такие, на которые другие и не обратят внимание, но мне кажется, что их видят все. Вроде, например, шрамов, - Санчес медленно убирает волосы на левое плечо, обнажая правую часть шеи и проводя рукой вдоль шрама, который начинается за ухом и тянется вниз, к спине, - То, что явно не украшает девушку, верно?
Лёгкий смешок, больше грустный, как напоминание о том, в каком мире она живёт. Не стоит забывать о том, кто ты есть на самом деле, даже если в твоей жизни появляется светлая полоса. Стоит ли думать о том, что она не подвергнет Жан опасности никогда? Нет, вряд ли. Это часть её жизни. Опасность – это часть её самой.
- Я люблю почти всех и никого одновременно, - отзывается задумчиво рыжеволосая, - В песнях каждого можно найти какой-то мотив, но именно исполнителя, который меня настолько бы сильно зацепил за душу, как цепляют некоторых, я пока не нашла. Мне действительно нравится слушать песни других, они как отражение их собственной души. Но пока ту часть души, что живёт во мне, никто не раскрыл, - Дэм вздыхает, а после легко улыбается, - Никогда не слышала исполнителей Талисета, но раз тебе нравятся, я бы хотела их послушать.

Илария Дайвс

Юли, против собственной воли, усмехнулась, глядя на ребёнка. Миленькая, маленькая, с пухлыми щёчками и большими наивными глазами цвета морской волны. До безумия любопытная, и, судя по невероятно большому количеству лишних движений — ещё и гиперактивная.
Сощурившись и делая небольшой глоток морса, Бефест наблюдала за ней и её словесным потоком речи, удивительно грамотным для такой малышки. Не путалась в словах, не краснела до безумия, как это порой бывало с некоторыми детьми. Она была чем-то похожа, и в чём-то одновременно отлична от Юли примерно того же возраста. Интересно, сколько этой малышке?
Представилась как Илария. Ила. На секунду девочка хотела уже подумать о том, что имя слишком необычное, но вспомнив свою недавнюю знакомую, усмехнулась и передумала.
Нет, Литерия полна странных имён. Всех времён, народов и рас. А имя Ила — ну, бывали и постраннее экспонаты. Вполне нормальное. Хорошенькое. Как раз для такой девочки, как она.
— Не слишком длинное, Илария, — спокойно отозвалась Юлиана, отставив в сторону бокал с морсом. Поморщилась, когда подбежала официантка с фирменным вопросом о том, что Ила будет заказывать. Ну да, куда же без этого. Дождавшись, пока девочка сделает заказ, Бефест продолжила, — меня зовут Юлиана. Просто Юли, раз тебе не нравятся длинные имена, — секундная улыбка, которая не искажена приторной усмешкой, — и сколько тебе лет, маленькое чудо Ила?

Кэлия Чейсен

Сити ещё раз покачала ножками под стулом, а потом осторожно взяла своими пухленькими детскими пальчиками чашечку, делая небольшой глоток чая. Она смотрела на незнакомку с улыбкой, но, признаться честно, она не знала, правильно ли она так реагирует.
Мама всегда говорила, что незнакомцам нельзя доверять. Папа говорил, что можно только девочкам чуть постарше неё самой. Вроде, эта девочка, которая назвалась как Кэли, и относится к тому разряду, но было в ней что-то... отталкивающее.
И Сити, ввиду своего возраста, отсутствия опыта общения с людьми, и сотней других факторов, не могла понять, что же это за отталкивающий фактор.
Её подкупило то, что она заказала пирожное и для неё.
А через пять секунд — насторожило.
— Мама говолит, что незнакомцы не покупают пиложных, — набрав воздуха в лёгкие, выпалила Эванс, склонив голову ниже, глядя на Кэли из-под своей волнистой чёлки, — и говолит, что им нельзя довелять, — добавила, картавя, девочка, снова подняв голову. Сжала ладошки в кулачки, а потом снова разжала. — А тебе можно довелять? Если можно, то я назову своё имя, — вдруг вновь широко и тепло улыбнулась Сити, внутри которой шло самое настоящее противостояние её личности и маминых слов.

Рексэйн Дуэн

Несса вновь и вновь поправляет рукой волнистые каштановые волосы, но те, словно не слушаясь, падают на лицо снова. Вздохнув на четвёртой попытке, она покопалась в карманах, наконец, выуживая оттуда светлую резинку, небрежно завязывая волосы. Наверное, получилось не слишком красиво, однако волосы хотя бы больше не мешаются.
Девочка улыбнулась официантке, которая принесла её заказ, поставив на столик перед ней. Сразу же взяв в руки стакан с морсом, Несса быстро делает пару глотков, подавляя чувство жажды, преследующее с того самого момента, как она вышла из дома. Теперь стало чуть легче, и шатенка вновь поднимает взгляд на Сэйн, которая, кажется, всё это время не сводила с неё взгляда. И хоть этот взгляд внушал доверие, что-то в самой девушке было совершенно недоброе. Только вот что именно – Арейне понять не могла, в итоге оставив это глупое занятие.
- Я… - на щеках вновь появляется явный румянец, и девочка ещё на минуту замолкает, пытаясь успокоить отчаянно бьющееся о грудную клетку сердце, - Ты всё равно более прекрасная, - видя, как в момент светловолосая знакомая хочет что-то заявить, быстро продолжает говорить, - И не спорь!
Неловко улыбается на слишком резко сказанную фразу. Не хотела так резво, вот только в ней присутствует это чувство – желание быть быстрее, желание быть первой. Именно поэтому она, наверное, участвует во всевозможных конкурсах, ожидая победы.
- Не ошибёшься, - Несса улыбается, - Мне десять, я учусь в четвёртом классе. А тебе сколько лет? И где учишься?

Анджелита Морро

Лота легко улыбнулась, смотря на девочку, которая, кажется, стала бояться её меньше, чем ещё пару минут назад. На секунду в сердце что-то кольнуло, напоминая, что у неё не может быть настолько светлых эмоций, она ведь насквозь пропиталась темнотой за все года. Но что же произошло в этот один момент? Неужели один яркий лучик всё же выглянул? И этот яркий лучик сейчас сидит рядом с ней, окончательно успокаиваясь от испуга. Кажется, сама светловолосая девушка это узнает ещё нескоро. Хотя, момент был крайне спорным.
Поправив рыжие локоны Андж, девушка тихо вздохнула. Её внутреннее чутьё вмиг подсказывало, что что-то не так, однако торопить события Лота не будет. Если действительно что-то есть и Андж захочет рассказать, Веннер отчего-то была уверена, что сможет выслушать и даже как-то помочь. Почему? Лота не знает. Кажется, о чём-то подобном она вообще думает впервые, обычно всю информацию она вытягивает насильно. Но, само собой, к детям отношение другое, и то не для всех.
- Теперь всё хорошо? – Лоретта смотрит на девочку, в глазах которой она увидела мимолётный испуг. Нет, всё же, возможно, она немного торопиться, но говорит то, что думает. Как бы то ни было, Лота очень ценит честность.
Лота следит, как рыжеволосая садится на своё место, после девушка подходит к своему, присаживаясь и рукой подзывает официантку. Всё-таки она ещё ничего заказать не успела.
- Сметанник и зелёный чай.
Официантка кивает, убегая, и уже буквально через минуту разговор поддерживает рыжеволосая Анджелита, которая сомневается в своей красоте, говоря, что в кафе много других девочек красивее. Веннер задумчиво прикладывает палец к губам, демонстративно обводя взглядом всё кафе, задерживая взгляд разве что на сестре, которая была занята другим занятием. Это славно, потому что публичного выяснения отношений хотелось бы избежать.
- Я всё равно думаю, что ты самая прекрасная девочка в этом кафе, - вновь смотрит на Андж Лота, невозмутимо пожав плечами как ни в чем не бывало, - А я умею определять, красивый человек или же нет. И вот ты – очень красивая, - Лота хитровато улыбнулась, подмигивая и отвечая на заданный вопрос, - Мне восемнадцать уже. А тебе сколько?

Отредактировано Лоретта Веннер (07.02.2020 21:19)

Эринея Дуэн

Иза берёт в руки ножик и вилку, отрезая часть блинчика и тут же кладя кусочек себе в рот, пробуя на вкус. Вполне себе съедобно. Не сказать, что это самое вкусное, что она пробовала в своей жизни, однако было довольно неплохо приготовлено. После берёт в руки стакан с пуншем, делая глоток напитка, и на время оставляя принесенный заказ, чтобы поговорить с Эри.
Она была действительно милой. Такой, рядом с которой не хотелось быть той, кем Иза была на самом деле. Порой ей говорили о всех её недостатках, потому она старалась зарыть в себе все эти противные черты характера в надежде, что они в ненужный момент не вылезут. Иза никогда не скрывала той, кем была. Что же сейчас изменилось? И действительно ли она сейчас скрывалась?
Вопросы без ответов. Девушка и не хотела на них отвечать.
На лице Эри сменялись эмоции. От весёлой улыбки до некой грусти, что промелькнула в глазах этой девочки. Видимо, она вспомнила что-то не слишком приятное, что тревожило её ещё маленькую головку. Иза тихо вздыхает. Да, у каждого миллион воспоминаний, и что-то приятно помнить, что-то не особо. Это зависит от человека. И даже в самом маленьком возрасте у человека есть воспоминания.
- Какой такой дурак с пятого класса? – Луиза прищурилась, хитровато улыбаясь, - Мне с ним разобраться? – рассмеялась, проведя рукой вдоль светлых волос, - Подходи, конечно, здоровайся. Я и сама, если тебя замечу, буду здороваться, а ты, надеюсь, от меня убегать не будешь, - немного усмехается, качая головой, - А то не всем моя дружба нравится, некоторые меня недолюбливают.
Ну да, казалось бы, отчего же так. А, стоп, всё предельно просто, стоит только вспомнить её поведение. Да уж, до сих пор интересно, почему же в этот раз что-то пошло по-другому сценарию.

Деметрия Санчес

Жан улыбается, прижимаясь к Дэм. В этих объятиях она чувствует малейшее изменение положения её тела, чувствует исходящий от неё приятный запах духов, иной раз даже улавливает краем уха биение сердца. И это кажется девочке до невозможности правильным. Пусть всё изначально и не вело к тому, самая первая секунда их знакомства, но время неумолимо катится, не желая приостановиться на секунду. И вот, Бэйк уже чувствует, как между ней и этой взрослой, действительно очень взрослой относительно неё самой девушки, складывается тонкая нить взаимопонимания и безумно хрупкого доверия.
И больше всего Жан боится, что эта нить вот-вот порвётся.
— Ну, если тебе не нравятся шрамы, — девочка трётся носом о ворот рубашки Дэм, — то, вроде как, существуют операции по сведению шрамов. Мне одна из тёть рассказывала об этом. У неё после какого-то жуткого случая на выступлении было много ран, но после этого осталось очень мало шрамов. Может, эта та самая операция, — чуть видно пожимает плечами, за секунды сменяя выражение лица с грустного на задумчивое, потом на хитроватое, а потом на светлую улыбку, в которую вкладывает все свои эмоции, переполняющие её.
А эмоции действительно переполняли. Это была какая-то трепетная радость от такого удачного знакомства в новом для неё городе, страх от того, что её могут неправильно понять, тревожное волнение, заставляющее порой говорить быстрей, вспоминая многое из своей жизни. Конечно, тётя советовала никому не рассказывать о своём прошлом, особенно жителям столицы, но, наверное, Жан была бы не самой собой, если бы не сделала этого.
— Тогда тебе нужно будет поехать на предновогоднюю ярмарку в Талисет, — Жан смеётся, качая головой на слова Дэм, — там всегда поют, — снова улыбка, и внимательно слушает, что говорит девушка.
Почему-то это кажется правильным.
За окном солнце золотится особенно ярко, подсвечивая углы здания. Девочка щурится от света, отразившегося в стеклянных прилавках кафе.
— Ой, а сколько уже времени? Кажется, я совсем забыла, что мне сегодня нужно пораньше домой, — ойкает Бэйк и отстраняется от Дэм, ища взглядом часы, но не находит. Хмурится. Вздыхает. — К нам приезжают гости. А я обещала помочь маме и как всегда обо всём забыла, — обречённо проговаривает девочка. И снова вздыхает, уже потому, что не может даже увидеть времени.

Эмер Вейерд

"Ну и зачем я согласилась?!"
Соня прячет лицо за волосами, которыми старательно пытается скрыть румянец и неожиданно подкатившие к глазам слёзы. Ей хочется разрыдаться прямо здесь, прямо сейчас. И одна из причин её слёз будет крыться в ней же самой, что, конечно, маленькая девочка никогда не признает. Одна из причин будет крыться в её главной слабости — неумении и страхе общаться с другими людьми.
Стася, её сестра-близняшка, совершенно не такая. Она яркая, звонкая, смешащая и смеющаяся, танцующая под любую музыку и под руку с кем угодно. Да хоть с Милем. И Соне явно никогда такой не быть.
Рыжеволосая незнакомка не отстаёт. Тянется к ней, пытаясь разговорить, заставить Адокаро не молчать. Но та просто физически не может заговорить. Иначе всё-таки расплачется.
А потому просто отрицательно мотает головой и закрывает лицо ещё и ладошками, заставляя себя проглатывать неожиданные слёзы. Представляет, как вскакивает и выбегает из кафе... прибегает домой, в слезах и отчаянии. Стася будет её в очередной раз корить за слабость, а потом, ночью, придёт и обнимет, засыпая рядом с сестрой, нашёптывая на ухо слова о том, что не надо бояться. И это, как обычно, пройдёт мимо Адокаро.
Руки дрожат, Соня медленно отводит их от лица. И берёт в ладони стакан с соком, делая небольшой глоток, чувствуя, как першит в горле от слёз. Чёртовы слёзы.
Девочка убирает часть волос назад, ближе к уху, делает ещё один глоток сока.
— Я... — хриплым, едва слышимым голосом, а потом и вовсе одними губами, под сорвавшиеся-таки с глаз слёзы, — Соня.

Жаннат Бэйк

Дэм склоняет голову набок, мысленно удивляясь, почему тепло расползалось по телу с величайшей скоростью. Кажется, до сегодняшнего дня она в принципе избегала знакомства с кем-либо настолько близкого в Лите. Исключение составляли лишь семья и близкие подруги, остальных девушка могла охарактеризовать лишь как случайных знакомых, на которых сама рыжеволосая не обращала должного внимания.
- Я слышала, что можно, - Деметрия кивает на слова про операции по сведению шрамов, - Но пока что я всё ещё не решилась этого сделать. Может быть однажды я рискну это сделать. А может и нет. Будущее всё же покажет, что да как, я не люблю загадывать что-то на будущее, в основном живу неким таким порывом.
И правда, загадывать что-то на будущее – не её стиль. Она повинуется мельчайшему зову в душе, который подсказывает, что делать дальше. И это явно ведёт к более продуктивному настоящему. Как сегодня, когда она вошла в дверь этого кафе, подсела за столик к милой девочке со светящимися глазами, познакомилась с ней, узнав имя, возраст, увлечения, узнала что-то новое, примерив ко всему другую точку зрения, а ещё – кажется, решилась встретиться с Жан ещё, чуть позже.
На слова про ярмарку Дэм улыбается. Когда-нибудь, быть может, она, повинуясь мимолётному порыву, рванёт на ярмарку в Талисет, прихватив с собой лишь рюкзак и кого-нибудь, с кем захочет провести этот чудесный день. И не исключено, что это будет самый близкий на тот момент человек. Но это тоже, будущая интересная затея, о которой она сможет вспомнить в своё время.
А потом Жан суетится, своим поведением напоминая о том, что они сидят здесь уже довольно долгое время. Хотя, надо признать, одно из самых необычных, может даже отчего-то волшебных времён. Всему, конечно, приходит конец, и дальше только им самим решать: двигаться к светлому будущему, либо запороть всё к чертям. Оба варианта работают, зависит только от того, чего ты хочешь в тот или иной момент.
- Так, - рыжеволосая глядит на часы на руке, - Половина второго. Успеваешь? – Дэм с интересом глядит на Жан. Да, угораздило же именно сегодня зайти в кафе. И отчего же кажется, что это знакомство приведёт к приятным последствиям.

Деметрия Санчес

На первые слова Дэм Жан улыбается и кивает головой. Да, её новая знакомая — ещё раз подтверждает, что все люди разные. Она живёт порывом, единым мгновением в жизни. Возможно, и решения принимает также стремительно. У таких людей, как говорила тётя Вирдж, очень сильно развита интуиция и чуйка на хороший расклад тех или иных событий. А есть совершенно другой тип людей — которые тщательно взвешивают все решения, перебирают каждое "за" и "против" и готовы завалить себя планами о том, как провести жизнь, от первого до последнего дня.
Саму себя Бэйк относила к какой-то золотой середине. Да, были моменты, когда она долго мучилась, не в силах выбрать один или другой вариант. И порой даже отыскивала третий, потому как ненавидела делать выбор. А редко-редко делала спонтанно, махая ладошкой и произнося излюбленное в таких ситуациях "будь что будет".
— Ты правильно делаешь, что живёшь сегодняшним днём, — Жан по-тёплому улыбается, глядя на Дэм, — наша жизнь и так слишком распланирована. Вот мне, например, завтра опять в школу, — она скорчила грустную рожицу, — а моей сестре не надо, потому что в начальной школе в пятницу не учатся.
А потом тихо смеётся, делает несколько больших глотков, быстро допивая чай. И выдыхает, когда слышит слова девушки про время.
— Великие Драконы! — всплёскивает ручками, на манер актёров, и снова смеётся, оглядываясь на улицу, — у нас в Талисете такое солнце, когда время ближе к четырём. Значит, у меня ещё час есть, чтобы добраться домой. Наверное, стоит уже поторопиться, — чуть грустно улыбается, глядя на рыжеволосую. На языке крутится вопрос, но задать его Бэйк отчего-то стесняется.
Почти что впервые в жизни.

Виталина Файлер

Сделав небольшой глоток чая, Иса тихо смеётся в ответ на фразу девушки, что уже присаживается напротив неё, несколько усмехаясь.
— Потому что они у него меняются со скоростью света, а каждая считает своим обязательным долгом покорить меня за то, что я его на первом курсе обозвала геем, — быстро проговорила Плэй, а потом едва не подавилась глотком чая, обжигая язык, — ой. Опять я наговорила лишнего, — и снова рассмеялась, отставляя чашечку в сторону.
К тому времени подбежала официантка, выглядевшая крайне растрёпанной и замотавшейся. Да-а, у них сегодня здесь самый что ни на есть настоящий аншлаг. И как они только, бедненькие, всё успевают? Наверное, Иса не выдержала бы такого бешеного режима. Она-то режим Лицейских пар не особенно выдерживает, порой проклиная их и обязательное среднее образование на чём свет стоит. Куда как больше Плэй предпочла бы этому уже работать, а вечером приходить домой, купив немного вкусняшек и идти гулять со своей собакой Лайс.
— Приятно познакомиться, Вита, — снова улыбнулась Иса, так, что появились ямочки на её щеках, — меня зовут Исабель. Да, именно через "с", а не через "з", не знаю, чем думали родители, когда называли, но... — она спохватилась, снова постаравшись придать себе серьёзный вид, — но, вообще, можешь звать Иса. Я вот, на втором курсе Лицея учусь. А ты где-нибудь учишься, или уже работаешь? — легко, как это обычно и было, переключилась на собеседницу девушка, улыбаясь.

Валетта Лайтен

Ди Винд сделала ещё один небольшой глоток сока, наблюдая из-под приопущенных ресниц за незнакомкой. Вот она, чуть улыбнувшись, придала голосу побольше дружелюбности, объясняясь, почему она решила к ней подсесть. Смешная.
Представилась, как Валетта. Вале.
В Нессии подобные имена, заканчивающиеся на -етта, были достаточной редкостью. Реже, намного реже встречались, чем в этой Империи. Совершенно чужой, совершенно чуждой для Дари. Здесь она себя чувствовала так, как будто ей перекрыли кислород. Сознание погружалось в липкую пелену сна, ничего не было понятно.
И даже язык, несмотря на то, что Ди Винд учила его с самого детства, порой казался совершенно чуждым и непонятным.
Дарина пробует пирожное, слушая заказ девушки. Интересно, а капучино и морковный пирог одновременно — это вообще вкусно? Надо будет как-нибудь попробовать.
Хотя бы морковный пирог. Она его ещё ни разу не пробовала.
— Дарина, — когда официантка уходит, на мгновение подарив обеим девушкам лёгкую, дежурную улыбку, нессийка поправляет пряди своих рыжих волос, — или просто Дари, — добавляет она, немного улыбнувшись в ответ на едва заметную улыбку Вале. Делает глоток сока. — А морковный пирог — это как сладкое или как не сладкое? — вопросительно приподнимает бровь, с интересом смотря на, кажется, коренную жительницу этой Империи.
Или нет. Она часто ошибается в своих предположениях.

Мирабель Брок

Сакура благодарит официантку, которая через какое-то время подбегает к их столику, ставя заказ перед шатенкой, желая приятного дня. Пожелав того же и легко улыбнувшись, девушка глянула на пирожное, которое отчего-то выглядело особенно аппетитно. Взяв маленькую ложечку и поддев совсем немного сладости, Мэдисон тут же направляет её в рот, чувствуя, как приятно шоколад тает во рту. Тут же запивает земляничным чаем, благо, не сладким, иначе бы точно случился передоз сладкого.
Рабе. Очень необычное сокращение имени, по крайней мере, ни у кого она такого не встречала. Потому, наверное, было очень сложно угадать полное имя, хотя и было довольно интересно. Сама Сакура нечасто сокращала своё имя, предпочитая называться полным, а вот её спутники отчего-то всегда назывались сокращёнными, заставляя гадать.
И девушка была очень красивой. Сакура подметила это сразу, мысленно покорив природу за то, что вообще появляются настолько красивые люди. Скорее всего, чтобы разбивать чужие сердца, чтобы в мире царила не только любовь, но и отчаяние. Чтобы в душе царила боль от того, что ты никогда не сможешь быть с кем-то подобным в будущем. Да, не всех природа одаривала красивой внешностью. Интересно всё же, почему в мире царила такая несправедливость.
- У меня есть миррорские корни, - кивает головой Сакура на слова шатенки, вновь сделав глоток приятного горячего напитка, - Именно поэтому, наверное, родители и решили меня так назвать. А вот у тебя довольно необычное имя, Рабе.  Это полное или сокращенное? – она с интересом хлопнула ресницами, склонив голову, тогда как следующая фраза Рабе ничуть не задевает девочку, - И да, в школе. А ты, должно быть, в Университете?

Жаннат Бэйк

Дэм немного улыбнулась, смотря на то, как ловко Жан ныряет под стол, оказываясь на противоположном диванчике вновь. Конечно, как-то это было не обыденно, люди же обычно вставали, извинялись, затем переходили на противоположную сторону по периметру этого предмета мебели. Ну, или какие там ещё правила написаны в книжках по этикету, которые заставляют учить представителей Высших Домов. Как-то Дэм сама взяла в руки эту книжонку, однако уже после двух страниц запустила оную в стену, злясь на то, что эти правила надуманные и бесполезные. Казалось, в районе лет десяти назад.
На самом деле, девушка знала, что это всё может пригодиться. Она помнит, как Ли, Рит и Кэсси пытались объяснить ей тонкости определённого общения, чтобы не запороть задание. Кажется, все трое под вечер готовы были сдаться. Дэм не понимает, зачем это надо. Ей кажется, что нужно жить так, как ты того хочешь, не предписывая поведение и общение с людьми определёнными правилами. Может, за такое отношение кто бы и сочёл её дикаркой, и даже не прогадал бы. И, наверное, рыжеволосая Санчес именно поэтому одобряла любые отклонения от обыденности.
- Ну как хочешь, - Деметрия пожимает плечами, протягивая нужную сумму официантке, которая кивает головой, говоря про то, чтобы они заходили ещё, - Тогда как-нибудь сходим ещё раз в кафе.
День был впереди ещё довольно длинным, прошло не так уж и много времени от рабочего дня, а официанты уже выглядели уставшими. Ну да, если обвести вокруг это помещение, то оно будет понятным – заняты почти все столики. А те, что освобождаются, тут же оказываются занятыми кем-то другим. Кажется, кто-то даже заходил, когда все столики были заняты, на что официантки мило улыбались, предлагая подождать, пока освободиться столик. Само собой, они не ждали, ведь неизвестно, сколько может продлиться такое ожидание. А ведь когда только Дэм зашла сюда, здесь было всего пять человек, четверо из которых уже ушли, а пятой девочкой была сама Жан.
- Ну что, будем собираться? – Дэм хитро щурится словно в излюбленном жесте, поднимаясь со своего места в полный рост и подавая руку сидящей Жан.
Кажется, именно так написано в книжках по этикету. Но Дэм этого не знает, потому что всё равно делает так, как желает сама.

Отредактировано Деметрия Санчес (12.02.2020 14:11)

Хоуп Уиллрок

Дэни всегда считала себя умеющей объективно оценивать всё на свете. Правда, её мнение даже сейчас никто всерьёз не воспринимал. Отец говорил, что она слишком маленькая, чтобы лезть в проблемы других, не замечая более ничего вокруг, кроме своих дел. А ещё зачастую засиживался где-то в баре, приходя домой абсолютно пьяным и ничего не соображающим. Зато вот его новая пассия жила теперь с ними, проявляя ненормальное внимание к самой девочке. И даже после всего этого она всё равно маленький ребёнок.
Она не любила, когда её называли ребёнком только потому, что это намёк на её беспомощность. Намёк на то, что она ничего не может сделать, чтобы прекратить все эти издевательства даже в собственном доме. Где тогда вообще искать спокойствие? Разве что у себя в комнате, закрывшись на ключ и ожидая, что ничего не случиться.
- Мне яблочный сок и фруктовый салат, - произнесла Дэни, заметив официантку, которая подбежала к ней, готовая принять заказ. Улыбнувшись, уже уставшая девушка кивнула, улыбаясь и убегая куда-то.
Незнакомка её не пугала. Кажется, её напугают лишь резкие перемены в жизни, что невозможно. Хотя улыбка получалась у девушки, представившейся уже как Хоуп, несколько на грани с какой-то усмешкой. Но Дэни мысленно одобрительно оценила как попытку улыбнуться.
- Ну, я пока не хотела бы выглядеть старой, - русоволосая девочка рассмеялась на комментарий Хоуп, покачав головой, - Мне ещё пятнадцать. Ну или уже пятнадцать, смотря, как расценить, - Селден пожала плечами как ни в чём ни бывало, внимательно в тот же момент, пусть, как ей казалось, незаметно, рассматривая девушку, - Рада познакомиться, Хоуп. Меня зовут Дэни.

Дионисия Эрнандес

Рона по привычке расправила плечи, чувствуя, как кофта идёт лёгкими складками, а по спине проходится такой приятный прохладный ветерок. На самом деле, в определённые моменты, особенно прошедшим летом, этой прохлады очень уж не хватало. Летом Лита буквально задыхается в своей жаре и золоте, и это была ещё одна причина для Лойс ждать с огромным нетерпением август, месяц, когда вся их семья, наконец, уехала на три недели в Лэфьор, на заслуженный всеми отдых.
Невольно Вероника припоминает эти недели: бегающий по воде Миль, погружения под воду под руководством опытного инструктора и коллекция ракушек, собранных со дна самого океана. Арле, которая впервые за год не ругалась с Ваном и не спорила насчёт каждой второй вещи, танцевала вместе с лэфьорскими танцовщицами под ночными звёздами, рядом с огромными кострами. Ван, таскающий сестёр на руках, прыгающий со скал бомбочкой в воду, под возмущённые вопли местных и одобрительные свисты ребятни. И родители, почти без перерыва загорающие на пляже.
Впрочем, слова новой знакомой, Нисы, быстро выдернули Лойс из воспоминаний, от которых она непроизвольно улыбнулась шире обычного. Но улыбка погасла, стоило вернуться в реальность.
На губах блондинки усмешка. Именно подобные усмешки Рону порой пугали, а порой и до невозможности бесили, в тех редких вспышках гнева, которые она не могла контролировать, и относительно которых не могла понять, почему они возникают.
Университет. Лойс почти уверена, что Ниса учится на четвёртом курсе. Интересно, какого это? Ну, учится в университете.
— Дальше? — отпив немного напитка, Рона поднимает в вопросе бровь. Что за глупый вопрос? — В лицей, конечно же. А ты на каком направлении в Университете учишься? — и снова эти полухолодные вопросы, отстранённое состояние. Конечно, со стороны может показаться, что девушка так и не простила свою новую знакомую за такой неприличный поступок, но нет.
Это её совершенно естественное поведение при знакомстве с любыми людьми.
Другая сторона медали, залитая мёдом и посыпанная сахаром, переворачивается не сразу реверсом.

Химера альк Эвонс

Заказ всё ещё не принесли, и Энри с лёгким любопытством посмотрела на бегающих официанток, которые обслуживали то одного, то второго, то третьего. Кажется, да, придётся немного подождать, потому что поток людей был большой. Кто-то, правда, уже собирался уходить, вроде той парочки, что только вышла из кафе – темноволосая девочка явно старше самой Энрики и высокая рыжеволосая девушка, которая внешне отчего-то Мадсейн пугала.
Да в принципе, часть людей в этом кафе ни могли ни пугать. Девочка переводила взгляд с одного столика на другой, и на всех был виден этот жутковатый взгляд и усмешка на губах. Интересно, им нравится так запугивать окружающих? Энри, по крайней мере, считала это неправильным, а количество таких людей даже в этом кафе не могло ни ужасать.
Вздохнув, девочка поняла, что не всё так просто. И перевела взгляд на Химеру, которая уже успела так представиться, вновь улыбнувшись своей новой знакомой. По крайней мере, нужно было осветить эту жуткую картину в кафе улыбкой. Говорили же, что улыбка довольно заразна, в отличие от любых других эмоций.
А ещё Энри не понимала, почему слова Хим казались почему-то непривычными. Хотя на сто процентов она была в этом не уверена, возможно, что ей и казалось. Она уж не была настолько любопытной, чтобы вставлять неуместные вопросы. Энрика всегда заботилась о чувствах других людей, даже которых не знала.
- Рада знакомству, - шатенка улыбается, смотря на официантку, которая подбегает, ставя, наконец, перед девочкой заказ, на что Энри благодарно кивнула с той же улыбкой, после вновь смотря на Хим, - Мне восемь ещё, а тебе сколько?

Леонора Санчес

Приопустив ресницы, Алекса наблюдает за Норой, делая ещё один глоток своего сладкого напитка. Губы незаметно дрогнули в улыбке.
Эта девушка кажется такой непосредственной, улыбчивой, в хорошем смысле легкомысленной. Она улыбается, смеётся, немного ёрзает на месте, отзывается на её вопросы таким голосом, в котором сквозит много тепла и дружелюбия. Уэллид, склонив голову набок и едва уловимо улыбаясь, думает о том, насколько они похожи.
Однако она осталась в прошлом, которое девушка навсегда посыпала для себя пеплом. А настоящее — здесь, в обрамлении рыжих волос, с блестящими каре-золотистыми глазами и хитроватой улыбкой.
— Молодо, — кивает головой, не опуская на столик чашки, также едва уловимо улыбаясь. Как только Лу вышла из кафе, Алексе стало физически легче дышать. Словно появилось личное пространство. — Экзаменов много, да. Но они все в основном будут после нового года, — снова едва заметная улыбка пробегает по губам, Алекса делает глоток морса.
Актёрский. Девушка чуть морщится. После таких интересных направлений, называемых различными знакомыми, вроде актёрского, внешней политики, архитектурного или инженерного, её направлении вызывает у окружающих мурашки и дрожь по телу. Как и иной раз взгляд самой девушки.
— Спортивная стрельба, — не видит смысла уворачиваться от правильного ответа Уэллид. Но и рассказывать чем конкретно они там занимаются, тоже как-то не хочется. Говорить о том, что они учатся владеть луком, арбалетом, разбирают по схемам и вживую винтовки, стреляют из единственных доступных для Университета пистолетов? Да даже по манекенам, даже холостыми. Пугать ей не хочется. — Но хочу потом получить ещё одно образование. В этом далеко не уйдёшь, — коротко хмыкает, делает глоток морса и отставляет в конце концов чашечку.
Вопрос, заданный Норой, ставит Уэллид на секунды в тупик. Сказать правду или прикинуться местной? Если это рыжеволосое солнце местная, то она моментально поймёт её обман.
— Нет, не местная, — качает головой, пытаясь увести тему, — переехала сюда с семьёй, несколько лет назад. А ты откуда? Наверное, тоже не столичная, раз такие вопросы задаёшь, — улыбается вновь, наблюдая за Норой.

Джулианна Нери

Даер чуть слышно фыркает на смех Джули, а потом улыбается и смеётся сама, глядя на то, как у неё по подбородку течёт джем. Кажется, малиновый.
Девочка тянется рукой к салфетке, чтобы вытереть ей лицо, но девочка её опережает. И Бэйк приходится взять салфетку для самой себя, стереть капнувший на стол крем от эклера.
На заднем плане играет какая-то приятная и главное, спокойная музыка. Это в некоторой мере расслабляет и успокаивает даже вечно гиперактивный разум девочки, заставляя её прекратить трясти ногой и косо поглядывать на всех окружающих.
— Необычное не значит красивое, — философски отзывается на замечание девочки Даер, откидываясь на спинку стула. Щурит меняющие цвет глаза. Улыбается на фразу о том, что девочка вырастет и перестанет быть малышкой. — Ох, Джули-Джули... сколько бы ты не росла, ты никогда не перестанешь быть малышкой, — Бэйк трагично вздыхает, делает театральную паузу и добавляет, — особенно для своей мамы.
Вот уж точно что было настоящей проблемой для четырнадцатилетней восьмиклассницы: так это то, что в своей семье она по-прежнему оставалась маленькой, глупенькой, не следящей за собой и вообще "вырасти-и-будешь-что-то-говорить". Ситуацию сглаживали только приехавшие из Талисета родственники, у которых обе дочки были младше Даер — одна на год, другая на пять лет.
— Ну, — на следующий вопрос девочки Бэйк задумывается. Конечно же, для самой шатенки времени у неё нет, но это если учитывать все стороны жизни. А если брать в расчёт только учёбу?.. — Ты знаешь, самое ужасное в выпускном классе — это всякие дополнительные мероприятия, к которым нужно готовиться, потому что "ну вы же выпускной класс", — передразнивая классную, Даер корчит рожицу. Усмехается, добавляя нормальным голосом: — Но это зависит от конкретного человека. Я не люблю просто после уроков оставаться в школе ещё на какие-нибудь дополнительные мероприятия. Кому-то нравится, и для кого-то выпускной класс поэтому — как обычный. Ну, ещё немного давит то, что нужно сдавать экзамены. Уже четыре, а не два, как в конце начальной школы. Вот и всё, в общем-то.
Даер делает глоток чая, хитро прищуриваясь и глядя на девочку.
— У тебя нет старших братьев или сестёр, которые тебе бы уже рассказывали про выпускные классы?

Адэна Дилари

Отломив вилочкой небольшой кусочек медовика, девочка улыбнулась в ответ на слова Дэны. А потом как-то уж совсем по-ребячески склонила голову на бок, не прекращая качать ножками под столом.
Попробовала пирожное. А оно вкусное! Очень вкусное. Не такое, конечно, как готовили они его с сестрой, но вкусное.
— Значит, у нас разные причины считать людей красивыми, — согласно закивала головой на слова девушки Жюли, сама чуть задумавшись. А ведь Дэна и права. Мысль, закрутившуюся в голове, девочка постаралась побыстрее высказать, чтобы не потерять: — Если красоту людей можно определять по разным параметрам, то, получается, в мире нет некрасивых людей. Ведь, как если ты сказала, есть люди с чистой душой — они для кого-то, кто мыслит также, как и ты, а также для тебя, будут всегда красивыми. А для меня или людей, которые думают также, как и я, всегда будут красивыми взрослые люди с большим жизненным опытом. А вот моя старшая сестра вообще считает, что красота — это внутреннее состояние человека, — вспомнила Жан Жюли, — и говорит, что если человек сам себе нравится, он светится, прям как маленькое солнышко. А если человек сам себе противен, то и другие не видят в нём ничего красивого. Ну, это она так считает, — поспешила добавить Бэйк. Привычки присваивать себе чужие слова девочка не имела, а потому каждый раз спешила уточнить, чьи это слова, если они не являются её словами.
Жюли вновь делает несколько глотков сладкого напитка. Он кажется ей ужасно приятным, даже уютным. Почти семейным. Но мысли о том, что такой почти семейный напиток не может продаваться в обычном кафе, в эту голову даже не приходит.
На слова Дэны девочка немного смущается, смеётся и качает ножками под столом чуть сильней. А потом взмахивает ручкой, да так, что едва не сметает со стола вилку.
— Значит надо узнать больше о твоём имени! Мне рассказывали, что имя — важная часть человека, — Жюли делает намеренно важный вид, поднимая указательный пальчик вверх. Через секунду смеётся, но потом снова становится серьёзней. — И что имя может предопределить характер человека и даже частично — его судьбу. Насчёт характера знаю, что правда, — девочка жуёт кусочек торта, на секунды становясь похожей на хомячка, — у меня некоторые черты совпали.
Глоток напитка. Девочка опять хочет помотать ногами под столом, но ловит подозрительный взгляд официантки.
"Да-да, взрослым не нравится, когда ты не ведёшь себя как маленькая леди", — в ушах звенит насмешливый голос Жан, которая с определением "тебе пора быть взрослой/маленькой леди" всегда была категорично не согласна.
— Ух ты, шестнадцать! Это ты, получается, в десятом классе учишься? — Жюли смешно морщится, пытаясь вспомнить, где в таком возрасте должны учиться. — Или уже в Лицее?

Фрея Аллер

Ита всё же не удерживается от короткого смешка. Вопрос Реи кажется настолько наивным, что девушку бы даже потянуло нервно рассмеяться, будь она более нервной особой.
Делая глоток напитка, Кори выдыхает.
— Ну, весело нам живётся — точнее не опишешь, — хмык, — ты знаешь, когда ты живёшь с кем-то очень долгое время в узком пространстве, рано или поздно начинаешь всё равно ругаться. Я не особо лажу со старшим братом, а с младшими как-то легче общаться. Наверное, потому что ещё маленькие, — Ита улыбается на секунду тепло, а потом хитро, — как одна девочка, сидящая напротив меня, — и смеётся, когда Рея снова надувается и грозит ей пальчиком. — У тебя разве нет братьев или сестёр? Ну, или хотя бы кузен, с которыми близко общаетесь.
Взглядом Кори быстро пробегается по кафе, подмечая, как ещё одна пара из девушки и девочки бесследно исчезла. Кажется, с таким повышенным вниманием к малознакомой (для Иты) Фрее, девушка быстро потеряет абсолютно всю свою концентрацию и привычную сосредоточенность.
Но надо же когда-то отдыхать.
Сделав ещё один короткий глоток напитка, Ита ухмыльнулась, наблюдая за тем, как девочка несколько покраснела.
— Драконы, ещё немного, и я подумаю, что ты занимаешься какими-нибудь танцами, вроде стрип-пластики. Или оно так и есть? — ещё одна хитрая ухмылочка, без которой Арита, кажется, не будет Аритой, — могу показать, — пожимает плечами, — только для этого придётся приходить ко мне домой... — многозначительная пауза, — если ты, конечно, не боишься гулять по большим и страшным чужим домам...

Сакура Мэдисон

Делая ещё один небольшой глоток кофе, Рабе продолжает скользить взглядом по Сакуре. Она то мило, как-то по-детски добро улыбнётся официантке, то пожелает ей доброго дня, то с интересом посмотрит по сторонам, то немного зажмурится от вкуса пирожного. В этот момент, пока девушка выпала из её взора, Рабе немного улыбнулась, так, как улыбается очень редко. Как-то даже слегка грустно.
Она смотрела на эту милую девочку по имени Сакура и думала о том, как, вероятно, должна быть размеренна и спокойна жизнь вот таких обычных подростков, не ввязанных во всякие подковерные игры властей. Всё, что им нужно — учиться, выбирать будущую профессию, обсуждать первую влюблённость, гулять по всевозможным закоулочкам города и представлять, как следующим летом они поедут отдыхать на море в Лэфьор. Или в Дальние, или в горы, что рядом с Лагэром.
Брок делает ещё глоток кофе, слыша фразу про миррорские корни. Видимо, это у них общее.
— Это сокращённое, — девушка усмехается, отставляя чашку с напитком на стол, — я не особо люблю своё имя, ни сокращённое, ни полное. Но лучше сокращённое, чем полное, — она перекрещивает пальцы и кладёт на них подбородок, разглядывая девочку. Прядь коротких каштановых волос выпадает из её причёски, забавно свисая спереди. — Да-а, я в Университете, — она театрально закатывает глаза, — вот так, сидя рядом с такими милыми школьницами, чувствуешь, как безвозвратно утекает молодость, — ухмыляется на собственную же фразу, видя, как сидящая напротив Сакура немного хихикает. Хотя, справедливости ради надо заметить, что Рабе пока ещё, наоборот, только использует силу своей молодости на полную катушку. — В каком классе? Девятом? — лёгонько щурится, не переставая усмехаться и делая ещё один глоток напитка.

Энрика Мадсейн

Несколько звенящий мгновений Хим с сидящей напротив девочкой провели в тишине. Энри оглядывалась по сторонам, а миррорка продолжала по маленьким глоточкам отпивать пышущий паром чай, иногда лёгонько щурясь от удовольствия и тепла, разбегающегося где-то внутри.
У входа зазвенел колокольчик, из кафе вышла ещё одна пара. Одна из тех четырёх, что сидели за столиками у окон. Высокая девушка с неестественно яркими рыжими (крашенные?) волосами и девочка с миррорской внешностью и широкой улыбкой.
Они смотрелись мило.
Альк Эвонс, отставила, наконец, чашечку на блюдечко. Чай плавал почти что на самом дне — кажется, придётся заказывать ещё раз.
— Восемь? — Хим искренне удивилась, разглядывая Энри. Аккуратно выглядящая, с большими выразительными золотистыми глазами и спокойной улыбкой на лице. Она определённо выглядела чуть постарше. — Выглядишь лет на десять-одиннадцать, — девушка улыбнулась, стараясь не дёрнуться лишний раз, дабы улыбка не превратилась в привычную усмешку. — Мне пятнадцать, я тебя, получается, на семь лет старше. Или тебе в этом году исполнится девять? — она вопросительно приподняла бровь. А потом вновь вынужденно замолчала, наблюдая за пришедшей официанткой, что оставила заказ Энри на столике перед девочкой. — Можете, пожалуйста, сделать ещё один чай с мятой и лимонником, — и снова в улыбке проявилось что-то хищное, даже практически не управляемой самой Хим.