Белинда Алварес

Эльвира делает небольшой глоток кофе, которое заказала ещё минут пятнадцать или двадцать назад, когда только-только пришла в это кафе. Пожалуй, тогда она ещё не предполагала, что случай, судьба или Драконы — можно звать это по-разному, но смысл будет оставаться одним и тем же, — что что-то из этого подкинуло ей возможность пообщаться с девушкой, которая выглядела достаточно мило, смущалась на её хитрую улыбку и казалась при всём при этом ангелом.
Эви делает ещё один глоток кофе, запоминая заказ Бел, сама не особенно осознавая, для чего. Зелёный чай и эклер с ванильным кремом. Почему чай не чёрный и крем не шоколадный? Вопросы Шарп откладывает в долговой ящик, чтобы задать их в следующий раз, когда выдастся случай.
А он выдастся — отчего-то шатенка в этом уверена.
Третий глоток кофе, прежде чем усмехнуться на слова сидящей напротив неё шатенки, которая так напоминала тех множественных девочек, сердце каждой из которых Эльвира разбила. Ей никогда не хотелось разбивать эти хрупкие, нежные сердца, но их жестокость, которую они прятали под нежность и мягкость, вынуждали её это сделать.
— Разбавила моё одиночество, — на губах Эви скользнула лёгкая усмешка, в которой было что-то от её природного коварства и обаяния одновременно. — Не то оно начало казаться мне слишком томным, — девушка сделала ещё один глоток горького крепкого кофе. Склонила голову немного набок, отчего коротко отстриженные волосы чиркнули по плечу. — Я? Я всегда рада познакомиться с милыми девушками, вроде тебя, — мимолётная грусть, практически не отразившаяся на лице, — так что, определённо, хочу.
Улыбнулась, делая ещё глоток горчащего кофе.
— И сколько же лет такой красавице?

Рексэйн Дуэн

От созерцания девушки напротив отвлекла вновь официантка, которая поставила перед Нессой заказ, с улыбкой кивнув головой на её благодарность и куда-то вновь убегая. Ну да, народу было чересчур много, надо было обслужить каждого. Хотя, как показалось девочке, никто официанток не торопил, позволяя выполнять работу качественно, а не быстро. Сама шатенка тоже бы так делать не стала. Не при её воспитании.
На комплимент Сэйн, как она попросила себя называть, десятилетняя особа немного улыбнулась, опуская взгляд, дабы не видеть этой улыбки, чтобы смущение не накрыло волной. Всё-таки, как-никак, не каждый день слушаешь лестные слова в свой адрес. Много людей в этом городе явно были не способны на такое, лишний раз выкрикивая ругательства, если ты попадаешься им под ноги. На это Несса лишь поджимала губы, уверенно двигаясь вперёд, хотя на душе, как образно говорят, скреблись кошки.
- Не такая я уж и прекрасная, - шатенка вновь смотрит в сторону девушки, беря в руки стакан с морсом и осторожно крутя его в руках, - Вот ты очень красивая, - уже немного смущённо проговаривает Несса, - И мне тоже приятно познакомиться, Сэйн.
Она краем глаза осматривается вновь вокруг. Все столики, на удивление, были заняты, а случайные прохожие, смотря в окно, из-за этого проходят мимо, не останавливаясь. А внутри, словно по чьей-то шутке, сидят множество людей, причём исключительно женского пола: девочки или уже девушки с более взрослыми особами. Примерно, как происходит и в её ситуации. Ведь на вид Сэйн, как кажется, будет постарше шестнадцати лет.

Анджелита Морро

Лота продолжала сидеть на корточках около милой рыжеволосой Анджелиты, которая через пару секунд успокоилась, переставая бояться. Невольно блондинка немного улыбнулась, как будто так стараясь загладить произошедший инцидент ещё больше, располагая к себе. Всё она тоже имеет чувства, которые могут проснуться лишь рядом с милыми существами. Как девочка, стоящая сейчас перед ней.
- Ничего страшного, с каждым бывает, - Лоретта с лёгкой улыбкой смотрит на девочку, за её переменой в лице, отчего становится даже спокойнее.
Быть может, если бы в её окружении тоже был кто-то такой же милый и нежный – Лота бы никогда не стала такой, какая она сейчас. Однако, как оказалось, судьба фактором таким обделила, подсовывая в семейный круг брата и сестру. Первый отличался ещё тем пофигизмом в отношении младших сестёр. А вторая являлась тем звеном, которая находит причину спора даже в элементарном взгляде на неё. Вот такой каламбур и получился, заставляя воспринимать мир совершенно другим.
Жаль, но её душа уже пропитана этим чёрным ядом. Теперь можно разве что смягчить, давая понятие о том, что и в ней живёт что-то светлое.
- Приятно познакомиться, Анджелита, - Лоретта вновь немного улыбается, - Обещаю, что никому не скажу, - она немного подмигнула, чувствуя прикосновение к светлым волосам, - Ты очень красивая девочка. Таких красивых я ещё не встречала. А меня зовут Лоретта, можешь называть Лота. Не против, если я составлю тебе компанию на некоторое время?

Джулианна Нери

Наблюдая за официанткой, подбежавшей к их столику, чтобы взять у Джули заказ, Даер немного откинулась на спинку стула. Взгляд голубых изучающих глаз пробежался по хрупкой фигурке, на которую, наверняка, засматривались многие мужчины, парни и даже некоторые девушки, а затем застыл на улыбающемся лице. Такая лёгкая, чистая улыбка, посланная девочке, сидящей напротив Бэйк, которая вызвала некоторое смешанное чувство внутри шатенки. Стиснув крепче зубы, она через силу сделала глоток зелёного чая, чтобы не дать проявить этому чувству себя во всей красе.
Даерлин покрутила в руках откушенный эклер. Затем откусила ещё немного, поморщившись, когда крем пополз наружу, откладывая его обратно на тарелочку. Прожевала и снова запила чаем, не сводя внимательного взгляда с Джули, которая в тот момент как раз повернулась к ней, отвечая на предыдущие вопросы.
Губы четырнадцатилетней девочки тронула какая-то странная улыбка, немного завораживающая и в достаточной мере пугающая. Нет, она не пыталась оттолкнуть от себя этого милого чудесного ребёнка, но, увы, порой контролировать свои эмоции и их проявления Даер была слабо способна.
— Моё имя? — Бэйк усмехнулась, решив навеять немного больше загадки, но при этом сказав чистую правду. — А моё имя нисколько не красивое. Никто даже не знает его происхождения, так что тут судить нельзя, — шатенка склонила голову набок, улыбнувшись немного иначе. Слегка пропали нотки той опасности, которые проскальзывали в её чертах лица. — Первый класс? Да ты действительно малышка, — шатенка рассмеялась, покачав головой, — семь лет или ещё шесть тебе?
Отпила немного чая, делая паузу в своей речи, а затем прибавляя ответ на незаданный вопрос, который обязательно был бы задан, промолчи Даерлин немного дольше.
— А я учусь в восьмом классе. Средняя школа, выпускной класс, много обязанностей и никакого отдыха, — даже немного скривила лицо в смешной рожице, всего на пару секунд, являя большую искренность.
Кажется, это то, что помогает в общении с такими детьми-ангелами.

Жюльетта Бэйк

Дэна легко рассмеялась, видя, как милая девочка, которая через пару минут представилась как Жюли, с ярким интересом смотрит на неё. Кажется, она была совершенно не против знакомства, даже наоборот – при определённых обстоятельствах выступила бы её инициатором. А сама Дилари за эти пару минут ни на секунду не пожалела, что зашла именно в это кафе и подсела именно за этот столик. Не зря же эта милая девочка заинтересовала её ещё издалека, пока сама девушка и не догадывалась, кто она есть на самом деле.
И правда, информации друг о друге они пока знали мало – Дэна знала лишь об имени, а также, видимо, о части характера, что уже успела раскрыться за это крошечное время. Эти минуты, на которые светловолосой особе сейчас было совершенно всё равно.
- Ты считаешь, что чем старше человек, тем он красивее? – шестнадцатилетняя особа улыбается, слушая данную теорию, ведь правду говорят – у каждого своё представление о красоте, - Но я всё равно считаю тебя более прекрасной.
Жюли. Такое необычное и прекрасное имя. Адэну часто привлекало всё необычное, то, что отличает людей друг от друга, начиная от имени и заканчивая полной информацией, от простого взгляда до сказанных слов, от лёгкого жеста до различного рода действий. Ведь все люди так не похожи друг на друга.
- Мне нравится твоё имя, Жюли, - девушка хитро подмигивает, попутно поблагодарив за принесённый заказ, - Очень загадочное и красивое, прямо как и ты. А меня зовут Адэна, но можешь звать просто Дэна. Очень рада знакомству с тобой, прекрасная Жюли.

Адэна Дилари

Жюли улыбается — ярко, задорно, с искорками в тёмных глазах, которые играются, просятся наружу, упасть блестящими капельками на скатерть стола и разразиться кругом эмоционально-тёплым пожаром, который заставил бы всех улыбнуться, почувствовать себя на несколько мгновений легче, почувствовать себя ребёнком, отбросить ту странную ауру тьмы и вернуться в прошлое, к этому манящему огоньку света и беззаботности, откуда все, собственно, и произошли.
— По секрету, — девочка перестаёт болтать ногами, придвигаясь по столу ближе, чуть понижая голос, словно действительно рассказывала какой-то свой очень важный секрет, — по секрету, я считаю, что самые красивые люди — это взрослые люди, видевшие много всего в мире и обладающие красотой опыта и знающие окружающий мир. Но, поскольку ты меня старше, ты меня красивее. Ну, — Бэйк старательно закатила глаза к бежевому потолку, — это сложно объяснить.
Взяв в ладошки бокал с горячим молоком и мёдом, от которого так плевалась и кривилась старшая сестра, но при этом обожала младшая, Жюли сделала небольшой глоток этого приятного для неё напитка. Тёплое, согревающее, да ещё и лечащее. А временами и действующее в профилактических целях!
— Адэна! Нет, у тебя имя красивее и загадочнее, чем у меня, — брюнетка покачала головой, а потом тепло улыбнулась. — Моё лишь производное от другого, а у тебя, видимо, нет. Кстати, мне девять, — она широко улыбнулась, придвинув к себе тарелочку с пирожным, — а тебе, Дэна? Или мне лучше обращаться к тебе на "Вы", вдруг ты сильно меня старше? — и рассмеялась сама своим словам, будто бы это было чем-то глупым.

Арита Кори

Рея продолжала улыбаться, несмотря на странные мысли, вихрем проносившиеся в голове девочки. Она не могла сказать, что не боялась девушку, не сводящую с неё внимательного взгляда. Что-то внутри тихо шептало про то, что это знакомство может не довести до добра. А такие мысли порой давали почву для размышлений о том, стоит ли такие знакомства начинать.
Но это было что-то непредсказуемое, что-то, что нельзя предугадать, что-то, что так манит и не даёт покоя. Ведь жизнь не только ставит разные препятствия, но и подкидывает разные подарки. Главное – разделить, что есть преимущество, а что нет.
Фрея смотрела на Иту. То, что эта девушка была более чем прекрасна – это бесспорно. Скорее всего, именно такие люди выделяются в толпе, а также приковывают к себе людское внимание. Рея не считала себя таковой – скорее предпочитала сливаться с толпой, потому что чтобы выделяться – тоже нужно иметь определенную силу воли. И, может, эта неведомая сила, тянущая к таким людям как Ита, и заставила шатенку подсесть к ней. По крайней мере, это могло быть одним из вариантов.
Девочка осторожно поднесла напиток к губам, делая глоток, после чего задумчивость на лице вновь переросла в улыбку. Хотелось надеяться, что такая задумчивость была мимолётной, а не в пару минут как порой бывало. Как бы Рея не хотела выделяться – порой её персона приковывала внимание, и такое внимание не всегда казалось приятным.
- Не думаю, что это такое уж прекрасное имя, - Фрея немного рассмеялась, - А вот у тебя необычное сокращение, - шатенка откинулась на спинку диванчика, выдохнув, - Мне всего лишь четырнадцать. А тебе? Уже в Университете, наверное, учишься?
Но почему-то было интересно. Но надо посмотреть, чем всё это закончится в будущем. Пока что они сидят в людном кафе, так что можно немного расслабиться.

Софья Лайверли

Нара внимательно наблюдала за девочкой. Её излишняя неуверенность заставляла девушку немного приглядеться, дабы понять, что именно её беспокоит. Она немного хмурилась, невесомо прикусывала губу, как будто терпела какую-то чересчур сильную боль. И это на время приостановило их разговор, заставляя в молчании задуматься о чём-то своём каждой из них.
Это было немного странное ощущение, пробирающее до костей. И вмиг эта тишина, которая длилась лишь пару секунд нарушилась, когда Соф резко схватила со стола салфетку, прикладывая к коленям, пытаясь стереть, как сразу увидела девушка, кровь.
- Стой-стой, - Нэйре резко поднялась со своего места, присев около диванчика на корточки рядом с девочкой, осторожно, дабы не сделать больно, перехватывая руку с салфеткой, - Подожди, ты так только занесёшь какую-нибудь заразу. А если кровоточат уже давно, то можешь её лишь углубить. Тут нужно осторожно обработать, - девушка серьёзно смотрела на девочку, без какой-либо усмешки, что была пару минут назад, без хитрости, лишь с лёгким беспокойством, что отражалось в её глазах, - Сначала надо пойти в уборную и промыть. Можешь сделать это сама или, если меня всё-таки не боишься, я помогу тебе.
Странное беспокойство. Странное, потому что обращено к первой встречной. Но Нара никогда не могла пройти мимо тех, кому требовалась помощь. Пусть, возможно, от её помощи и откажутся. Это ведь целиком и полностью их выбор, своего мнения она навязывать не станет.

Арита Кори

Рея осторожно убрала за спину длинные пряди каштановых волос, на пару секунд замявшись. Почему-то в голове медленно всплывал сегодняшний сон, из-за которого девочка вновь проснулась в холодном поту. Она чувствовала, что что-то происходит в её жизни, что-то неимоверно заставляет думать о приближающейся опасности. Темнота, что постепенно сгущается, постепенно заставляет думать не о чём-то хорошем, но о чём-то ужасающем.
Это происходило не в первый раз. Это происходит постоянно. Поэтому Фрея привыкла доверять своим предчувствиям, нежели бежать от них. И это происходило не только из-за сна, это происходило и по иным обстоятельствам. Так вот в голове скользила непонятная мысль – действительно ли встреча с Итой – это лёгкий подарок, а не неведомая опасность.
Рея боялась этой тёмной ауры, искренне боялась, а потому, будь она хоть капельку менее бойкой, то обхватила себя обеими руками, стараясь спрятаться в своих мыслях. Но на лице отчего-то продолжала сквозить лёгкая улыбка, только и сама девочка не знала – искренняя она или же не совсем.
- Не знаю, - шатенка пожимает плечами, вновь абстрагируясь от своих мыслей, возвращаясь иногда в непривычную реальность, - Я в общем-то не считаю ни полное, ни сокращённое имя особенно красивым. Но довольствуюсь тем, однако, что есть. Не думаю, что мои родители особенно заморачивались моим именем.
И с чего она начинает раскрывать эти тайны? Почему чувствует себя именно так под взглядом сидящей напротив девушки. Рея была абсолютно уверена, что боится её, несмотря на то, что внешне Ита была более чем красива и что таких красивых людей девочка встречала очень и очень редко. Но скрывается ли за внешностью хоть немного добрый характер? Шатенка сомневалась, однако всего на секунду, когда услышала её искренний смех, сомнения улетучились. Но тут же вернулись, стоило смеху закончится, оставляя лишь лёгкий отголосок в здании кафе.
- Ну, это хорошо, если необычное, - Рея вновь улыбнулась, - Что-то необычное привлекает людей гораздо больше, нежели уже приевшееся, обыденное, - девочка совсем немного рассмеялась, - Но я уже не малышка, несмотря на то, что ты, оказывается, много старше меня, получается, что целых семь лет, - искреннее совсем лёгкое удивление от разницы в возрасте, - А я ещё в восьмом классе, вот.
И всё же что-то резко сжималось внутри, напоминая, что не стоит окунаться в омут с головой.

Фрея Аллер

По губам девушки скользит всё та же усмешка, пока она разглядывает сидящую напротив Рею. Её стойкость, то, как она держалась рядом с ней... нет, это нельзя опустить и не обращать на это внимание, будто бы это что-то обыденное. О нет! Для таких девочек, как она, эта стойкость — это нечто особенное. И в Рее Арита это ценила.
Это было первое, что цепляло.
Голос, в котором дрожали нотки вызова и страха. Неосознанная оборона. Кори усмехнулась, делая ещё глоток своего напитка, разглядывая девочку. Ей было интересно, как долго продержится эта оборона перед тем, как рухнет.
Конечно, Арита могла показаться перед ней в якобы добром свете. Явить типа положительные черты характера. Но это было бы ложью, такой открытой и жирной, что подруги, не медля ни секунды, порвали бы с этой дружбой. Ведь первое, что каждый ценил в этой девушке — её честность. Отсутствие лицемерия, множества масок. Она была стервой, да, этим всё сказано.
Но она была честной стервой.
— Как грубо, — качает головой на слова об имени, — и какое же полное, коли не секрет? — сладко улыбается, склоняя голову набок.
Такая прекрасная внешность, такой стервозный характер.
Это про неё. А вот Рея, что подметила Арита, была серой мышкой. Не совсем серой, конечно, но что-то от этого было. Тем не менее, за этой простотой крылся прекрасный, тёплый характер. То, чего не достаёт всем красивым людям, вроде Кори.
Смеётся снова на слова девочки. И снова эта искренность, которая прорывается по кусочкам следом.
— Конечно же ещё малышка, — снисходительная улыбка, но буквально доли секунд. Потом её взгляд смягчается и улыбка становится... теплее. Странно это осознавать, но Ита прекрасно понимает, что светлые вещи красят даже тёмные. Как она её, в эти доли секунд. — Восьмой класс? Тоже хорошая пора. Пора определяться, кто ты есть и кем ты будешь, — и снова пропадает улыбка. Но она не становится холодным прищуром глаз, а водопадом собственных воспоминаний, исчезающих через несколько секунд. Придвигается обратно, ближе к ней. — Рея, скажи честно, — ни намёка на улыбку, — ты меня боишься? Только пожалуйста, не лги мне. Не люблю, когда люди лгут.

Арита Кори

От этой усмешки, от этого внимательного взгляда холод так и сквозил вдоль позвоночника, заставляя невесомо хмурится. Рея искренне не понимала, чего можно ожидать от этого знакомства – будет оно единичным или же они встретятся ещё раз. Закончится оно чем-то хорошим или же нет. А, собственно, захотела бы девочка встретиться с Итой ещё раз? Она не могла дать ответ на этот вопрос, потому что не знала, к чему это приведёт. И эта неопределенность, с одной стороны интриговала, а с другой – совершенно пугала.
Пальцы осторожно сжимают чашку, а фарфор готов треснуть под натиском, но нет. У Реи с рождения не было столько сил, чтобы сжать настолько сильно, чтобы что-то треснуло. Это было что-то вроде патологии с детства, которая образовалась тогда, когда она, будучи везде лезущим ребёнком, упала с лестницы, сломала руку, а часть трещины так и не срослась. Именно поэтому особо сильно сжать она ничего не могла. Кроме того – и кинуть какой-то предмет была не в силах. Это было часть её страха – в случае чего обороняться физически она никак не сможет. И поэтому страх становился лишь сильнее с каждой минутой.
- Фрея, - без лишних колебаний называет своё полное имя Рея, чуть дёргая уголками губ, - Тогда и ты назови, мне правда очень интересно. Это будет, кстати, честно.
Улыбается чуть более открыто. Вроде искренне, вроде всё ещё нет. Рея всё ещё мучается в смятениях, борется сама с собой, со своими внутренними страхами. А как можно их перебороть, зная, что перед ней сидит всё же не божий одуванчик и даже не обычный человек – перед ней настоящая хищница, готовая на многое, чтобы добиться своего. И Рея не знала, чего она хочет добиться.
- Я пока ещё пытаюсь определиться, но думаю, что скоро всё-таки решу, - шатенка невесомо пожимает плечами, продолжая немного улыбаться, как бы то ни было, её это интриговало, но тут же исчезает, следя за изменениями эмоций на лице Иты, - Честно? – Фрея тихо вздыхает, на секунду прикрывая глаза, но потом распахивая их вновь. Она и не собиралась лгать, - Да, боюсь.
Ведь это была абсолютная правда. А в мире ничто больше правды не ценится.

Софья Лайверли

У неё мягкие тёплые руки. Это Нара чувствует моментально, вспоминая лёгкую присказку о том, что люди с тёплыми мягкими руками – это самые добрые люди на планете. Нэйре действительно чувствует, что от этой девочки исходит самая что ни на есть доброта, пусть подавляемые в данный момент другими чувствами, например, неуверенностью.
Тем не менее, Нара видит, что она храбрая, самостоятельная. Нара знает, что с такой раной нельзя не испытывать боль, но Соф твёрдо заявляет о том, что спокойно может идти. Девушка ценит эти качества в людях, пусть порой они прикрывают ложь. Ценит, потому что также является их обладателем. Наре нравится её голос, лёгкий и мелодичный, но ещё пропитанный ноткой страха, которая становится много меньше, учитывая то, что сейчас Нэйре ведёт себя не как хищница, но как вполне понимающий человек. Но всё же на это немного хмурится, потому что знает, какую боль можно испытывать. Просто потому что сама, как ни странно, когда-то поступила на Факультет Биологии и Медицины.
Ей нравится её скромность. Та скромность, которой не хватает многим людям её возраста. Потому что примерно в этом возрасте люди начинают черстветь, начинают пропитываться извращёнными, совершенно недобрыми мыслями. Но тут было что-то другое.
- Ах, да, - девушка улыбается, качая головой, - Совсем забыла. Меня Нара зовут. Очень рада познакомиться с тобой, Соф.
И это не ложь, это чистейшая правда. И русоволосая девушка открывает дверь в уборную, пропуская Соф вперёд. Всё же вежливость из неё, когда-то любезно вдолбленную отцом, не могло убрать совершенно ничего. А это лишний раз подтверждало, что у любого человека есть какие-то, но чувства.
- Проходи, - и снова улыбается, по-настоящему, боясь спугнуть.

Арита Кори

Рея чувствует, как взгляд Иты осторожно скользит по ней, кажется, стараясь подметить для себя любую деталь, либо же просто рассматривая её чересчур внимательно. Девочка чуть выдыхает, но от этого взгляда уже хочется спрятаться за ближайшей ширмой, отгораживаясь от всего мира, в частности от этой девушки. Нет, это желание отчего-то отпало ещё пару минут назад.
- Хорошо, я не буду спорить, - шатенка немного смеётся, качая головой, - Но твоё имя мне всё равно нравится больше. Оно очень и очень красивое, - Фрея немного щурится, как будто о чём-то думая, но после на её лице вновь показывается улыбка, - И не спорь.
Рея внимательно следит за каждым действием Ариты, но не пугается, пока её рука не касается волос девочки. Невольно четырнадцатилетняя особа дёргается. Нет, ей всё ещё страшно, учитывая то, что она не может предсказать никакие действия. Не может, потому что даже здраво мыслить в её обществе не получается.
Она борется сама с собой, со своим внутренним страхом, заставляя того на время отступить. Если, как Ита и сказала, она будет стараться не пугать – то Рея сможет ей довериться. В общем, она ничего всё равно не теряет, сидя в многолюдном кафе, в котором практически все столики были заняты. Даже – это, наверное, какая-то ирония – парочки – девочка и девушка, ну или девочка и девочка, но первая была гораздо старше второй.
- Хорошо, давай попробуем, - девочка кивает головой, делая глоток напитка, - Если ты правда хочешь со мной познакомиться, то я не против, но только при условии, что ты меня пугать не будешь. И в таком случае хочу сразу спросить – почему я тебе нравлюсь?
Подпёрла подбородок кулачком, с интересом глядя на Иту. Ей и правда было интересно.

Фрея Аллер

— Неужели ты не можешь мне нравится просто так?
Арита немного улыбается, обхватывая обеими ладонями чашку с горячим напитком, от которого поднимается в воздух обжигающий пар. Он касается её подбородка, пробегает по нему будто бы незнакомец кончиками пальцев. Как тот самый дух Огня из сказок про народ огненных Драконов, которые так любила часто рассказывать ей в детстве мать. А потом замирала, смотря куда-то в пустоту, заставляя маленькую Иту, тогда ещё не совсем таковую, хмуриться, пытаясь понять, что с ней происходит.
И лишь многими годами позже ей раскрылся секрет этих взглядов в пустоту. И лишь многими годами позже ей стали понятны выступающие ни с того, ни с сего слёзы на её глазах.
Улыбка Иты теряется. Но на её место не приходит тот странный холодок, пугающий всех и вся. Лишь некая задумчивость с отголосками той же боли, которая отразилась в глазах младшей Кори слишком рано.
Слишком.
— Знаешь, моя мать, бывало, часто мне повторяла, что случится в один день такое — и ты смотришь на человека и понимаешь... вот он, тот человек, который самый неприметный, самый для тебя обыкновенный. И главное, всегда говорила она, не упустить этот момент. Не пройти мимо, а сесть рядом. Заговорить, стать частью его мира, частью его мыслей, также, как и этот человек — неотъемлемо врежется в твои мысли, в твой мир. Не могу сказать, что такое произошло сегодня, но ты, малышка Фрея, уже заняла часть моих мыслей, — Кори улыбнулась, и в этой улыбке было мало хищного. Лишь искренность. — По крайней мере, — хитрость всё же взяла верх и она подмигнула, — часть тех мыслей, которые решают, каким же путём покорить твоё сердечко.
И снова хитро улыбается, но без ноток опасности, поднимая чашечку с напитком, делая ещё глоток. Не сводя взгляда с Реи.

Арита Кори

Фрея немного смущается, отчего на светлой коже явно выступает лёгкий румянец. Ей за долгое время впервые сказали о том, что она может понравится кому-то просто так. Для этого совершенно ничего не надо было делать – просто сказать пару слов, сидя напротив действительно прекрасной девушки в одном кафе Центрального района.
Девочка никогда не верила в случайности. Не верила ещё с самого раннего детства, когда поняла, что ни на что особо рассчитывать от судьбы нельзя. Потому что всё равно всё летит в самую глубокую бездну. И нет, это далеко не метафора, это самая настоящая реальность, которая порой невероятно сильно пугает.
Рея улыбается. Так, словно её действительно чем-то обрадовали. Рея знала, что комплименты действуют так, но впервые почувствовала, как от этого происходит лёгкое покалывание в груди. То, что, образно говоря, сносит крышу. Тут даже не надо было никаких действий, тут просто важны были слова. И Рея вновь улыбается.
- Твоя мама, вероятно, очень умная женщина, - девочка склоняет голову вбок, смотря на Иту, - Потому что не каждая мать говорит настолько важные вещи своим детям.
И это была правда. Правда, потому что её мама не стала бы давать каких-то прекрасных советов, которые помогут по жизни. Её мама была закрыта для общения даже с собственной дочерью, а потому частенько Рея была предоставлена самой себе.
- И эта часть мыслей, - девочка вновь смущённо отводит взгляд, намекая на последнюю часть фразы Иты, - Уже что-то придумала?
Фрея и сама не знает, почему это спрашивает. Может, ей просто интересно. А может – дело совсем в другом.

Фрея Аллер

— Она у меня самая лучшая, — Кори улыбается, опуская взгляд на чашку с напитком, который снова ставит на небольшое блюдце, — самая лучшая для меня, кто бы про неё что ни говорил.
А говорили, к сожалению, про неё многое.
И в детстве маленькая Ита не верила во всё это, во все сплетни и слухи, произносимые злыми языками. Зажимала уши, бежала от них, отказывалась воспринимать то, что потом оказалось реальностью. А потом, когда жестокая правда в один момент рухнула на десятилетнюю девочку, придавив железными плитами реальности, она едва могла дышать. Едва могла понимать, что тот человек, самый близкий ей всё это время был таким далёким.
Но мать её была на то и мать. В это время, когда она нуждалась в ней, именно в ней, маме, она пришла. И рассказала всё, объяснила, как это было. Сначала это было больно.
А потом Кори просто поняла, что она у неё — лучшая. И со всеми сплетнями и реальностями. Просто такая, какая есть.
— Эта часть мыслей много что придумала, но озвучивать не собирается, — девушка подмигнула Фрее, а потом поправила пряди собственных волос, выползших вперёд. — Лучше давай поговорим пока на какие-нибудь другие темы. Ну, например... какие у тебя есть хобби? — Арита состроила максимально серьёзное лицо, пытаясь вспомнить, о чём можно говорить при таких разговорах. — Надеюсь, у тебя их также много, как и этого румянца на щеках? — и хитро улыбнулась.

Арита Кори

- Это правда замечательно, когда твоя мама – твой друг, - девочка искренне улыбается, думая о том, что порой людям и правда везёт, и всякая череда любых неприятностей должна сменяться приятными событиями; ведь полоса белая всегда следует за полосой чёрной, - А братья или сёстры у тебя есть?
Она спрашивает, потому что любит слушать истории про то, как интересно жить рядом с кем-то старшим или младшим. Спрашивает, почему-то видит счастливых старших сестёр и братьев, которые идут рядом с младшими. И Рея искренне верила, что даже самые сложные взаимоотношения можно преодолеть, потому что рядом человек с родной кровью. Человек, который несмотря на все беды может в один момент подать руку.
Но люди часто говорили про то, что это не так. Про то, что не все конфликты между родными людьми можно разрешить. Фрея не верила, потому что она знала, что даже в самой запутанной ситуации должен быть какой-то, но компромисс. И её переубедить было очень и очень сложно. Просто из-за того факта, что она в это верила.
Рея прикладывает обе руки к щекам, чувствуя исходящий от них жар. Надо же, она и сама не заметила, как на щеках появился предательский румянец. И защититься от него можно было лишь так – просто в надежде на то, что через пару минут он сойдёт.
- Я танцую, - шатенка немного улыбается, поднимая взгляд на Иту, - Но порой это слишком сложно для меня, так что я решаю, связывать ли себя со специальностью искусства. Ещё я люблю украшать – абсолютно всё, начиная от различных элементов одежды до целой квартиры или дома, - девочка немного смеётся, - А ты? Какое у тебя хобби?

Фрея Аллер

— Это невероятно, — совсем тихо отзывается на слова девочки Кори, делая ещё глоток напитка.
Только это совершенно не похоже на те обыкновенные отношения между матерью и дочкой, которые хочет видеть общества. Нет картинки идеальной семьи. Нет любящего мужа. Нет брата, держащего цветы вместо ножа. Нет сестры, в руках которой вместо испечённого печенья пистолет. Нет матери, которая поддерживала бы этот уют фальшивой улыбкой.
Нет, их семья слишком честная. И мать замечательная, если не обращать внимания на то, как сильно она порой ненавидит сына и бывшего мужа.
Ну... почти бывшего.
— Да, их полно, — Кори морщится, но здесь ей приходится врать. Всё же, не та информация, которой дозволено знать каждому, — у меня есть старший брат — полнейший, к слову, балбес, младший брат и сестра, одногодки, но не близнецы и даже не двойняшки, — усмехается, видя удивлённый взгляд Реи, — и две миленькие девочки-близняшки. Брат и сестра должны быть тебя на год старше, а близняшки младше на пару лет. Как-то так, — чуть пожимает плечами, усмехаясь и делая ещё один глоток напитка. А потом смотрит куда-то в сторону, будто бы что-то припоминая.
На самом деле, всё куда как сложнее...
— Станцуешь как-нибудь для меня? — девушка лукаво улыбается, склоняя голову ниже. А потом вдруг, на вопрос, поднимает глаза наверх, изображая саму невинность. — Ну, за исключением того, что маленьким девочкам знать в целях собственной безопасности не положено... я увлекаюсь оригами.

Мирабель Брок

Сакура немного приулыбнулась, присаживаясь напротив девушки и, наконец, поднимая взгляд на неё, мимолётно разглядывая внешность незнакомки. Длинные каштановые волосы, очень приятные черты лица, но больше всего почему-то обращали на себя внимание глаза, точнее взгляд, который также неотрывно смотрел на саму Мэдисон.
Нечего скрыть, внешность более чем красивая, кажется, именно с такой внешностью обычно играют на сцене или работают моделями, чтобы кто-то чужой всегда оставался доволен зрелищем со сцены. Вроде как внешность, которая не может не нравиться другим. Даже странно, что место рядом с ней оказалось свободным. По мнению Саку, сюда должны были подсесть сразу же.
Мысли прерывает лишь подбежавшая неожиданно-откуда официантка со своим блокнотиком, готовая записывать заказ. Интересно, как она так быстро заметила, что нужно сюда подойти?
- Земляничный чай и шоколадное пирожное, - не раздумывая, произнесла шатенка, видя короткий кивок официантки, затем её короткий взгляд на незнакомку и куда-то убегая вновь. Напряжная это всё-таки работа, особенно когда в зале сидит настолько много людей.
А в зале, что странно, сидели только особи женского пола: от маленьких девочек лет пяти-шести до уже взрослых. Что ещё более интересно, на взгляд, примерно разница в возрасте между сидящими за каждым столиком была одинаковой. Конечно, лишь на взгляд, но всё же это казалось… странным. Обычно, насколько девушка знала, здесь не бывает утром, ближе ко дню, столько народу, причем настолько похожих и различных одновременно. Странно это всё, да не более того.
- Сакура, - наконец, отвечает на вопрос шатенка, немного улыбаясь и вновь переводя взгляд на сидящую напротив девушку, - А тебя как звать?

Химера альк Эвонс

Энри невесомо щурится, поблагодарив девушку. На её взгляд девочка не обратила никакого внимания. Что удивительно, но она многое пропускала мимо себя, то ли не концентрируясь толком, то ли не хотя делать этого. Хотя, может, со временем она, наконец, научится это делать.
- Энрика, - сразу же представилась шатенка, продолжая уверенно улыбаться, - Можно просто Энри. А тебя как звать?
И продолжила улыбаться, немного склонив голову и наблюдая за девушкой. За тем, как на её лице появляются эмоции, за тем, как она осторожно, почти мимолетно, водит рукой, за тем, как она смотрит на саму Энри. Нет, девочка совсем не умела распознавать эмоции во взгляде или по каким-то жестам, ей просто-напросто было это интересно.
Тут же в этот момент подбегает официантка, кажется, уже немного уставшая от обслуживания народа. Да и не удивительно – народу в кафе было больше чем обычно. Девочки, были даже младше самой Энри, и девушки рядом с ними. Интересно, но за каждым столиком была девушка значительно старше сидящей девочки. Интересное, конечно, стечение обстоятельств.
- Мне грейпфрутовый сок и банановый кекс, - заказала Мадсейн, улыбнувшись официантке и увидев ответную улыбку, после чего она кивнула головой и куда-то вновь убежала.
Энри мысленно пересчитала монетки. Вроде на заказ должно хватить.

Сакура Мэдисон

Рабе слегка усмехнулась, наблюдая за девочкой и единовременно разглядывая её. Из тех, кого Рена пренебрежительно называет простушками.
Впрочем, приглядевшись, Брок так не кажется. Наоборот, у этой мило улыбнувшейся шатенки с немного необычным именем Сакура есть во внешности что-то необычное. Рабе скользит взглядом по чертам лица. Глаза? Скулы? Нос? Может, расположение бровей? На секунду шатенка даже хмурится, пытаясь понять, что в ней такого отличительного от других девочек примерно её возраста.
А выглядит она, нужно заметить, достаточно молодо. Вероятно, она намного младше Рабе. Может, лет на пять, может чуть больше или чуть меньше.
— Сакура, — Мирабель снова усмехается, но в усмешке нет той горящей злобы, предвкушения и азарта, как прошедшей ночью. Теперь усмешка более добрая, какая бывает очень-очень редко, когда Рабе не видит никто из знакомых, и когда она чаще всего находится в окружении детей. Можно ли считать сидящую напротив девушку ребёнком? Пока ещё непонятно. — Зови меня Рабе, — Брок делает ударение на последний слог в своём сокращённом имени, чуть качнув головой. — А у тебя достаточно необычное имя. Я слышала, что оно в основном популярно на островах, что между Миррором и Нессией.
Мирабель сделала небольшой глоток кофе, не отводя взгляда от девочки. Недлинные, по плечо каштановые волосы.
— В школе ещё учишься? — девушка на секунду улыбнулась хитрее, словно надеялась подколоть этим вопросом Сакуру.

Энрика Мадсейн

Ненадолго Химера отвлекается, наблюдая за тем, как официантка подбегает, оставляя на их столике чашечку с чаем, от которой в воздух поднимается горячий пар. Ощутимо пахнет лимоном и совсем тонкий аромат — мяты. Молодая девушка, ещё вчерашняя девочка, приподнимает двумя пальцами за ручку чашку, делая небольшой глоток. Чай ещё почти что кипяток, обжигает всё изнутри.
Но для альк Эвонс в этом нет ничего болезненного, в отличие от тех же литерийцев.
В родном Мирроре чай дефицитным не был. Дефицитными были мята, лимоны, лимонники и другие различные травы, которые добавляли в чай для пущего эффекта. Их привозили из соседней Нессии, цена за счёт таможенной пошлины и редкости повышалась раз в пять от изначальной. Но семья, где родилась Хим, на счастье, была Высшей, а потому их семья всегда могла позволить себе подобную роскошь.
Девочка представилась. Энрика. Энри. Редкое имя, которое миррорка впервые в своей жизни слышала. В Литерии были привычнее имена, заканчивающиеся на "-летта" или "-несса". По крайней мере, так утверждал миррорский учебник по истории; на практике же всё опровергалось.
— Меня зовут Химера, — шатенка немного улыбнулась, в её глазах всё ещё игрались чертенята, — можешь звать просто Хим, — а вот в голосе, к своему неудовольствию, девушка отметила скользящий миррорский акцент, который то пропадал, то появлялся вновь. Он может стать серьёзной проблемой, если она захочет слиться с толпой местных. — И сколько тебе лет, Энри? — Хим склонила голову набок, вовремя придержав другую фразу, едва не вырвавшуюся наружу. Нет. Так только сдаст себя.

Изалия Тарк

Инси тихо вздохнула, смотря на высоковатый стул, на которой ей лично вскорабкаться сейчас будет сложновато. Но проблема тут же решилась сама собой, когда вставшая из-за столика девочка сращу же ей помогла. Ректел тепло улыбнулась, словно в благодарность за содеянное, после чего стала мотать головой в поисках официантки.
Вообще Инси была довольно пугливой, в том плане, если её не заметят или пройдут мимо, не воспримут так, как нужно. Всё же она правда лишь маленький пятилетний ребенок, который остается ребенком и внешне, и внутренне. Об этом свидетельствовало и то, что маленькую детскую головку совершенно не волновали окружающие внешние проблемы, она жила в своём дивном мирке, в котором живет каждая маленькая девочка, где она сама – принцесса, которой всё позволено. А что нужно пятилетнему ребенку? Сладости да пони, ну и посидеть подольше после десяти, вот и всё.
Но официантка по волшебной случайности подбегает сразу же, тепло улыбнувшись девочке и заставляя ту улыбнуться в ответ, совсем еще по-детски.
- Хочу сок клубничный, - тщательно выговаривая слова, произносит Линдси, - И мороженое кр…
А слово так и не лезло на язык. И она была уже готова психануть, выбрав что-то другое, но вовремя на выручку пришла та самая официантка.
- Крем-брюле?
- Да, - покивала головой русоволосая особа, ярко улыбнувшись, пока официантка вновь не отошла от них на приличное расстояние, - Меня Инси зовут, - обратившись вновь к незнакомке, произнесла девочка, - А тебя как?
Пусть она хорошо выговаривала звуки для своих лет, вот только своё полное имя выговорить пока ещё без проблем не могла. И чтобы не пытать удачу снова, решила представляться всегда лишь сокращенно.

Жаннат Бэйк

Дэм чуть усмехается уголками губ, когда Жан решила пролезть под столиком, оказавшись рядом с ней. Да видимо, лезла чересчур быстро, раз даже её тёмные волосы растрепались, что вместе с задорным и горящим интересом взглядом девочки, выглядело достаточно комично и мило одновременно. Рыжеволосая особа, не долго думая, потянулась рукой к волосам девочки, осторожно, чтобы не причинять неприятную боль, распутывая тёмные пряди, про себя отмечая, что волосы были достаточно мягкими на ощупь, не покрытые сотней слоев лака, как любили делать многие девушки, чтобы их прическа не была испорчена порывами ветра.
А вообще, для Дэм всё ещё был удивителен тот факт, что Жан сама тянется к ней. Главное – не боится. Помнится, было время, когда от неё вообще отходили на километр, завидев только злой взгляд явно рассерженной чем-то особы. Да и внешность у неё была очень уж яркая – даже волосы порой казались неестественного оттенка, в отличие от любой из её сестёр. Нет, было пару раз, что она их красила в более яркий цвет, больше напоминавшим красный, а не рыжий, но вот сейчас цвет был самым натуральным, пусть многие до сих пор и не верили в это.
А вот люди вокруг Санчес часто менялись. Неизменными оказывались лишь семья и наиболее близкие друзья, которые ради неё были готовы и в огонь, и в воду. Но хотелось завести ещё хотя бы одно знакомство с человеком, который будет с ней не из-за страха общаться. Правда, казалось, таких не существует больше, чем её круг общения. Казалось, да оказалось ложным.
- Будем сидеть вместе, - рыжеволосая очень уж хитро улыбается, кивнув головой, - Ну давай поговорим ещё тогда. Ты местная или откуда-то приехала? Или, может, есть мечта куда-то съездить?
Просто было интересно. Нет, она за долгое время впервые узнает что-то не в своих целях, а просто так. Так, чтобы поддержать разговор и узнать что-то интересное. Так, чтобы увидеть вновь эту яркую улыбку на лице её новой знакомой, Жан.

Деметрия Санчес

На пару секунд Бэйк застывает, чувствуя чужие ладони, пальцами расправляющие кудри её тёмных волос. Чаще всего они вились и отделить прядки друг от друга было очень проблемным и болезненным делом, но Дэм умудрялась сделать так, чтобы пряди стали порознь не через боль.
Щёки немного горят от прилитой крови, от смущения, которое, казалось бы, на пару секунд покинуло Жан, а потом вернулось с новой силой.
Девочка поправляет рукой прядку вьющихся у виска волос, а потом берёт в руки чашку с чаем, делая небольшой глоток, стараясь спрятать покрасневшую кожу. Повернула голову в сторону Дэм, когда она заговорила, улыбнувшись на её слова и принимаясь аккуратно разрезать блинчик, часть которого спешно прожевала, торопясь ответить.
— Ну, так я вроде же говорила, — на секунду на лице Бэйк поселилось задумчивое выражение лица. Неужели ей примерещилось?.. — мы с семьёй из Талисета. Я здесь второй месяц только, поэтому мне ещё очень сложно привыкнуть к городу, — в следующий момент девочка тепло улыбнулась, — но я была во всех городах Пограничья. Каждое лето мы ездим в Нимари, у них озеро есть, такое мини-море, как говорят местные, знаешь? — тут уже Жан широко улыбалась, вспоминая те времена, когда ещё всё было более спокойно, — и маленькой была в Лите, наверное, в возрасте трёх-четырёх лет. Сама то время не помню, родители рассказывали. Я вообще мало что из детства помню, — заканчивает свой спонтанный рассказ девочка, отправляя в рот ещё кусочек блинчика с творогом. Он кажется ей очень уж вкусным, и она начинает тут же отрезать следующий, лишь на пару секунд переводя взгляд на Дэм, чьи рыжие волосы красиво золотятся и как будто горят пламенем в свете ламп, — а ты? Ты местная или тоже откуда-то приехала?

Деметрия Санчес

Девочка улыбнулась, продолжая жевать блинчик. Творог вкусный. Явно со сметаной смешали, как она с родителями это делала в родном Талисете. И сахара щедро добавили. И немного есть даже лимонный привкус. Пока ещё редкий для Жан.
Жан вообще лет до семи видела лимоны, а уж тем более остальные виды цитрусовых лишь на картинках. А потом в их родной городок, наконец, начали завозить эти диковинные нессийские фрукты. Стояли они ужасно дорого, но родители всё равно находили деньги побаловать семью раз в неделю чаем с лимоном.
И, как помнила Бэйк, это всегда были одни из самых прекрасных моментов из её постепенно уходящего детства.
Дэм тоже слышала про мини-море. Всего лишь слышала.
— Надо тебя как-нибудь в Нимари свозить, — Жан заливисто смеётся, откладывая вилочку с ножиком в сторону, — хоть собственными глазами увидишь, а не только будешь по слухам знать. Оно красивое, — вмиг девочка мечтательно улыбается, вспоминая закат на этом море, — а ещё там широкая и большая река, по которой идут катеры и суда. Мама говорит, что по этой реке они спускаются в порт Лэфьора. Вот там я точно никогда не была.
Бэйк делает небольшой глоток чая, наблюдая за девушкой.
— Ну, я бы не сказала, что много кто из нас мало помнит из детства. Одна из моих тёть мне рассказывала, что у неё есть одноклассница, которая помнит почти всё своё детство. Даже то время, когда ей был всего годик, представляешь? — Жан сама замирает, чувствуя бегущие мурашки по коже. — А я же порой не помню ничего, что было до того, как мне исполнилось пять лет. Ну, мне по крайней мере так кажется.
Доедает блинчик, с улыбкой наблюдая за рыжеволосой девушкой. Отодвигает тарелочку от себя подальше и забирается на диванчик с ногами, стараясь не перепачкать подошвой матовую поверхность.
— Из Лурана? Говорят, там очень красивые высотные здания, — брюнетка улыбнулась вновь, поправляя пряди волос. Об этом городе она знала меньше, чем об остальных. Только сухая выжимка из учебника географии. Родители предпочитали никогда не говорить о нём, а тёти от всех вопросов уходили, только нагнетая. — А почему вы переехали? Ой, прости, — Жан повела нижней губой, чуть прикусив её, — можешь не отвечать, если не хочешь. Я просто слишком... — девочка опустила голову вниз, — слишком любопытная.

Деметрия Санчес

Подхватив чашечку чая, Жан снова откинулась на спинку кресла, обитую кожей. Прижалась виском к её прохладной поверхности, улыбаясь на прикосновения девушки к собственным волосам.
В этом действии было что-то умиротворяющее. Что-то до невыносимости тёплое, родное.
Нет, нельзя было сказать, что Бэйк, как, например, её тётя, Даер, не позволяет прикасаться к волосам, потому что это что-то сокровенное, личное. Дать волю малознакомому или знакомому человеку, или даже другу — пожалуйста. Только в меру. Иначе волосы становились более жёсткими, неприятными на ощупь, и это начинало раздражать саму девочку. А если она была раздражена — то и весь её голос пропитывался этим раздражением, и жесты, и мимика, и даже стиль речи.
Но сейчас, пока что, всё было хорошо. Тепло и уютно.
Жан сделала ещё один небольшой глоток чая.
— Лэфьор? — девочка смеётся в ответ, а потом кивает головой, — хорошо, свози. А шарфик зачем? — она с искренним интересом смотрит на рыжеволосую девушку. Неужели какой-то обычай, о котором она не знает?
Бэйк мягким жестом, очень нежно, перехватывает ладонь Дэм. И поглаживает своим пухленьким большим пальцем мягкую кожу девушку на тыльной стороне ладони.
— Плохие воспоминания... мы сами даём им возможность остаться, — задумчиво отзывается Жан, в какие-то несколько секунд теряя свою детскость, простоту, становясь маленькой взрослой женщиной, — даём им возможность являться во снах, обдумывая каждый вечер и ночь какую-то ситуацию. Думаем о том, "а что если". Думаем о том, что можем вернуться в прошлое и фантазируем об исправлении тех дел, что наделали мы, или тех дел, что наделал кто-то другой. Мы вечно вспоминаем плохое прошлое, когда нам нужно поразмыслить, а счастливое — когда понастольгировать. Знаешь, я вот, лет до десяти, была очень болезненным ребёнком. Постоянно подхватывала всякие инфекции и болячки. От меня шарахались, как от чумы порой. Но сейчас я вспоминаю не об этом. О том, как мама заваривала чай с лимоном. Как ко мне, нарушая родительские запреты, прокрадывалась ночью Жюли, моя сестрёнка. И мы вместе читали сказки. Я помню, как мы готовили пирог с папой, для которого понятие кухня — другая вселенная, — чуть смеётся, — помню, как ходили за ёлкой в лес перед новым годом. Помню, как были на озере, мини-море Нимари. Я всё это время болела. Но болезней я не помню. Мы сами выбираем, о чём помнить — о хорошем, или о плохом. Я помню о хорошем, — девочка тепло улыбается, глядя на Дэм и продолжая гладить пальцем кожу её ладони, — и ты тоже помни всегда о хорошем. Думай перед сном о хорошем. Это, знаешь, своего рода медитация, — смеётся вновь, наклоняя голову набок, — я этому учу сестрёнку.
Жан делает ещё глоток чая и осторожно отпускает ладонь Дэм. Слушает её рассказ про Луран и прошлое девушки внимательно, немного смущаясь к последней фразе.
— И вы... сумели начать жить заново? Полностью с чистого листа? — на секунды девочка замирает. — Без весточек из прошлого? — а потом улыбается, опуская взгляд, — и не нужно меня столько раз упоминать, я ж не божество какое-то, — чуть-чуть бурчит, как тётя Даер, смущаясь ещё больше. Когда уже второй раз говорят о тебе в таком тоне, не смутиться становится невозможным.

Сонетта Адокаро

Эмер подперла кулаком подбородок, смотря на девочку, которая еле-еле выдавила из себя слова про то, что не против того, что она тут присела, а про имя не сказала даже не единого слова. Было тут всего два варианта, исходя из взгляда, который светловолосая незнакомка постоянно отводила то в сторону, то вниз, смотря на стол, еду – да на что угодно, кроме как на неё. Что же, разговора с ней явно боялись, либо же она боялась разговоров практически со всеми, кто бы не подсел.
Что же, что же. Задача первая – разговорить. А то вот в глубокой тишине Эмер точно не привыкла находиться. Она была из тех, кто постоянно заводила разговоры, заговаривала настолько, что люди, сами того не ведая, всё ей рассказывали. За этим было довольно забавно наблюдать, словно все люди в принципе забывали о всех важных вещах, стоило только в разговоре надавить на их слабости. Да, все люди одинаковые.
- Что-то будете заказывать? – над ухом чуть ли не пропела официантка, и Эмер чуть хмуро перевела взгляд на девушку, которая вмиг перестала улыбаться.
- Принеси мне клюквенный сок и любой салат, - высказала рыжеволосая, на что официантка кивнула, быстро убегая от их столика к какому-то следующему, вновь выдавливая из себя улыбку. Бедная. Целый день приходится улыбаться. Наверное, Эмер не смогла бы тут работать никогда.
Но сейчас явно не об этом. Незнакомая девочка продолжала молчать, потому рыжеволосая поняла, что следующую реплику нужно вновь говорить ей. Что же, попробуем со второй попытки, вдруг получится получше.
- Ты боишься меня? – Вейерд осторожно перекидывает рыжие волосы за спину, на пару секунд отводя взгляд, словно о чем-то задумавшись, - Не стоит, я же не кусаюсь. Так поведуешь, как тебя зовут или всё-таки не хочешь?
Хитровато щурится, дергая уголками губ. Что же, такое знакомство у неё точно явно впервые. Но посмотрим, что из этого выйдет.

Данира Севмейн

Элли осторожно наблюдала за девушкой из-под опущенных ресниц, дабы незнакомка не поняла, что она плакала. Но похоже, в этом случае всё было против девочки, потому как покрасневшие опухшие от слёз глаза даже с опущенной головой были замечены темноволосой красивой девушкой. Это Нелли отметила, когда уже подняла взгляд, ибо скрываться теперь было бесполезно.
Девочка осторожно присела рядом на диванчик, немного с большим интересом посматривая на незнакомку. Всё же она решила о ней позаботиться сейчас, что многие люди ценили. Даже как-то Аза рассказала, что, если кто-то не проходит мимо, видя тебя в подавленном состоянии, то такому человеку можно доверять. И поэтому такие люди должны располагать к себе. Раньше Элли этого совсем не понимала, но сейчас какие-то догадки закрадывались в маленькую голову.
Да, утро выдалось плохим. Очень плохим. Её новая авантюра, из которой Аза и Зана её вытаскивали, а потом у старшей сестры Элли действительно не выдержали нервы. Твёрдая и уверенная в себе Аза всё же имеет слабость в виде неё и Моны.
А в этот момент голос рядом сидящей девушки звучал довольно мелодично, медленно. Будь они в другой ситуации, Элли бы искренне улыбалась, подойдя знакомиться первой. Но сейчас внутри что-то подавляло это сделать. Неужели из-за утра? Неужели так просыпается совесть?
- Всё хорошо, - девочка вновь потерла глаза, словно пытаясь отогнать все слезы, избавиться от покраснения глаз, - Не переживай из-за меня, - немного улыбнулась, растерянно переводя взгляд на официантку, которую подозвала незнакомка, после ещё более растерянно проверяя карманы, - А, я деньги не взяла, забыла, когда выбегала из дома.
Грустно улыбнулась, тяжело вздохнув. Да, день точно не симпатизирует ей пока что.

Деметрия Санчес

Жан делает последний глоток чая. С сожалением смотрит на пару чаинок на дне и лёгким жестом руки привлекает внимание официантки, что тут же к ним подбегает.
— Можете, пожалуйста, ещё одну чашечку чая? — девочка тепло улыбается девушке, и та невольно улыбается в ответ, кивая головой и забирая блюдце с чашечкой. Брюнетка садится поудобней, поправляя пряди волос, падающие на лицо, и снова переводит взгляд на Дэм, которая при приближении постороннего лица не стала говорить.
Бэйк слушает рыжеволосую девушку и думает о том, насколько они вдвоём разные. Их разговор не из той серии, что иной раз происходит между людьми — "не слышу тебя и не буду слушать", а "слышу, понимаю, но у меня есть куча "но". Пожалуй, Жан расстраивает именно то, что Дэм полнится этими "но".
"Но" — как раз тот самый барьер, который не даёт возможности словам девочки пробиться к девушке. Заставить её задуматься дольше, чем на пять секунд.
"Однако мы и знакомы меньше часа. Или час. Неважно. Нашему знакомству и дня нет."
— Интересно, — на лице Жан вновь появляется лёгкая улыбка, — а им не жарко-то в этих шарфиках? — она смеётся. — Там же палящее солнце, море круглый год.
— Секреты треплят нервы, — девочка благодарно кивает головой официантке, принёсшей чашку чая. Берёт в руки. Горячий. — Расскажи кому-то одному свой секрет, и секрет перестанет им быть. И не придётся обманывать всех. К тому же, необязательно рассказывать секрет, скажем, какому-нибудь своему знакомому. Можно рассказать любому пьянице на улице, который на утро об этом забудет, — Жан тихо смеётся собственной мысли, дует на чай и делает небольшой глоток, стараясь не обжечься.
— Нет-нет, смущаться это не мило, — Бэйк вновь смеётся, отчего кровь в очередной раз приливает к щекам, — это очень жарко. Особенно летом, представь себе? В жару, в плюс тридцать пять, как у нас, в Талисете. И ты просто ходишь и ищешь любой способ, лишь бы не краснеть, — она улыбается.
Потом, на секунду, задумывается о собственном прошлом. О детстве.
Улыбка пропадает сразу. Жан не умеет думать о плохих вещах с тем выражением лица, которое у неё было секунду назад. Она честна во всём — в словах, действиях и даже эмоциях. Она не видит смысла в том, чтобы скрывать их.
— Надеюсь, прошлое не настигнет нас слишком быстро, — тише произносит девочка. И встряхивает головой, отчего тёмные кудряшки прыгают следом по плечам, а на лицо возвращается улыбка. Теперь уже хитрая — Жан хочет наконец осуществить свою хитрую задумку. — Дэм, а можно тебя обнять?

Калейда Сид аль Хот

Невена благодарно улыбнулась девушке, присаживаясь на диванчик и чувствуя себя чуть более спокойно, словно страхи на один миг откладываются на задний план. Всё-таки в кафе довольно много людей, причем от части из них исходила такая уверенность, которую шестнадцатилетняя особа обычно чувствовала в сестре и её подругах. И именно в эти моменты русоволосая всегда явно понимала, что теперь останется в безопасности, пусть даже сама зачастую и влезала в места, куда лезть не следует, чтобы доказать, что уже является взрослой девушкой, а не маленькой девочкой, которую привыкли видеть остальные люди. И отчего-то от девушки рядом чувствовалась такая же аура.
На миг Неве зависла, рассматривая незнакомку. Что-то в её внешности внутренне подсказывало ей, что она не местная. А учитывая все знания, что русоволосая мысленно прогнала в голове, почему-то ответ пришёл довольно быстро. Очень похоже внешне на миррорку. Ну или хотя бы со стопроцентной вероятностью Милтен могла заявить, что корни миррорцев у неё точно есть, просто потому, что нельзя иметь такую внешность иначе. А что касалось внешности, то Невена даже на какой-то момент начала завороженно смотреть. Редко встречаешь настолько красивые черты лица, что прекрасно сочетаются с цветом волос и глаз.
И Неве не сразу осознала, что незнакомка уже стирает остатки слёз с её глаз. Ладно. Она уже давно успокоилась, внутренне убедив себя, что всё замечательно, пока они сидят тут. Хотя в голову закралась одна мысль, которую отчего-то девочка боялась озвучить, на пару секунд даже задумчиво прикусив губу, что-то обдумывая.
- Нет-нет, всё хорошо, - она замотала головой из стороны в сторону, для убедительности даже улыбнувшись, чтобы только развеять впечатление о том, что у неё что-то случилось.
А случилось. Невероятно глупое желание, как порой высказывались окружающие, показать себя. Конечно, были те, кто поддерживал стремление, но в основном, это всё сводилось к тому, что путь самореализации выбран совершенно неправильно. Ну а что оставалось? Неве не хотела сидеть дома за книжками, пытаясь изучать новое лишь в написанных строчках. Её больше интересовало желание как раз испытать всё то, что там было написано, наяву. Жаль, поддержки пока что практически не было.
- Невена, - представилась русоволосая, улыбнувшись темноволосой красивой, (что вновь про себя неосознанно отметила Милтен), особе, - Можно Неве. А тебя как зовут?
А потом та шальная мысль, промелькнувшая недавно в голове, появилась вновь, и Неве поняла, что всё равно терять уже нечего, можно и выразить.
- И, конечно, очень нагло с моей стороны, - девочка немного закусила нижнюю губу, формулируя, - Но я могу тебя кое-о-чем попросить?
И посмотрела на девушку таким взглядом, словно в этом нуждалось больше всего на свете.

Деметрия Санчес

Фоном в кафе начинает играть какая-то незатейливая мелодия. Пробежавшись взглядом по помещению, Жан с улыбкой замечает молодую девушку, которая перебирает струны гитары, что-то принимаясь тихо напевать на родеонском.
Что-то безумно тёплое и светлое, отчего приятная энергетика начинает расползаться по кафе, чуть придушив тёмные ауры собравшихся девушек.
Звякнул колокольчик, зашла молодая пара из парня и девушки, занимая один из свободных столиков.
— Ну, если только лёгкие, — с наигранным лёгким сомнением тянет Жан, но всё равно улыбается, вновь делая глоток чая. А потом снова немного хмурится, отчего по загорелому гладкому лбу пробегаются незаметные морщинки. Девочка внимательно слушает речь Дэм, а потом качает головой.
Воля судьбы?
Себя Жан, пожалуй, могла назвать настоящей противницей воли судьбы. Она делала всё, абсолютно всё, чтобы сломить её. Жила, несмотря на слова о том, что ей с её здоровьем только помирать, переехала жить в столицу, хотя с детства взрослые (не её родители) утверждали, что подобного никогда не случится. Сбегала с сестрой из самых страшных и опасных мест в лесу неподалёку от Талисета, от диких зверей и мелкой нечисти. Открыла в себе силы в двенадцать с половиной, гордо улыбаясь матери и под её удивлённым взглядом заставляя распуститься несчастный цветок декабриста.
И сейчас все кругом говорили, что девочки — она и Жюли, — долго в столице не проживут. Говорили, что это воля судьбы.
А Жан собиралась в очередной раз доказать, что судьба бывает только в силе Красной Нити и ни в чём больше.
— А зачем ждать? — брюнетка отставила чашечку в сторону, с каким-то азартно сверкнувшим огоньком в тёмных глазах глянув на Дэм. — Расскажи мне! Можешь не здесь, где-нибудь, где никто не услышит. Я пойму и приму всё, что возможно в этом мире, — возможно, сейчас Жан привирает, но делает это ради этой рыжеволосой девушки, которая почему-то казалась девочке до невозможности особенной. Она ещё не встречала таких, как она. — И никому не расскажу. Могу поклясться собственной жизнью.
Жан упрямая. И она докажет это и даже Дэм, которая, в отличие от неё, видимо, верит в волю судьбы.
— В порядке, всё действительно в порядке, — утвердительно кивает Бэйк головой, улыбнувшись. И ныряет в тёплые объятия знакомой незнакомкой, зарываясь носом в волосы. И делает глубокий вдох, чувствуя аромат шампуня, чувствуя, как губы против собственной воли растягиваются в очень широкой улыбке.

Элизабет Старк

Хина немного опускает ресницы, вновь разглядывая поверхность стола. Длительный зрительный контакт отчего-то давался немного сложно, и девочка вновь и вновь уходила в себя, борясь со своими внутренними мыслями и страхами. Стараясь столкнуться лицом к лицу с тем, что она до этого абсолютно игнорировала. Но, кажется, Бетс покорно ждала, пока сама двенадцатилетняя девочка формулировала ответы на вопросы.
Она знала, что раскрывать информацию о себе довольно рискованно, потому что однажды это уже закончилось плохо. И жить каждый раз с мыслью о том, что может быть, казалось очень и очень сложным. Хотя Хина была улыбчивой особой, одной из самых дружелюбных, готовых на что-то новое, самых разговорчивых, но это распространялось лишь на знакомых людей, а для этого пришлось бы пройти порог этого знакомства, добиться её доверия, войти в список людей, которые хотят быть с ней действительно настоящими друзьями.
Хина слабо верила в людей, но ценила настоящие и искренние намерения. Наверное, это одно из немногих, что объединяло сестёр Эйсел – её и Детту. И как бы то ни было, именно старшая сестра старалась показать Хине, что значит переступать через свои страхи. Это было мучительно, но удивительно действенно. И может именно поэтому она боится не так сильно, как если бы справлялась со всем в одиночку. Всегда есть люди, которые рядом. И девочка прямо сейчас пыталась понять, попробовать Бетс дать шанс тоже присоединиться к этому списку в будущем.
Хината не боялась тёмных аур. Она боялась тёмной души, влекущей злые намерения и такие же злые поступки.
- Да не старушка ты, - шатенка добродушно рассмеялась, - Да, учусь в школе, в шестом классе пока что, - Хина поднимает взгляд снова, начиная изучать девушки, - А ты, получается, в Лицее? На каком направлении?

Деметрия Санчес

Жан прижимается к Дэм лишь ближе. Она чувствует, как в первые секунды девушка касается её спины неуверенно, ещё едва ли прикасаясь кончиками пальцев. А потом ладони прижимают ближе к себе.
И становится в один момент тепло-тепло.
Рыжие волосы пахнут приятным запахом шампуня.
— Обещаю. Много-много встреч, — на секунду Жан поднимает взгляд, ловя взгляд зелёных глаз Дэм. Девочка немного улыбается, думая о том, какие они красивые. А потом, как это иногда с ней бывает, и произносит вслух: — А ещё у тебя очень красивые глаза. Зелёные... — заворожено улыбается, поднимая указательный палец выше. Осторожно, едва ощутимо прикасается кончиком ногтя к коже около уголка глаз, ведёт по виску к волосам. И медленно отделяет прядь рыжих волос, с каким-то детским восторгом слегка потирая на пальцах. — И волосы очень красивые. Ры-ыжие, — с белой завистью, тяжело вздыхая. Но глаза смеются. Через секунду тихо смеётся и сама Бэйк.
Жан прижимается головой к груди Дэм, несколько секунд улыбаясь, проводя с ней в молчании. Обхватывает девушку обеими руками за талию.
Девушка сменяет родеонскую песню на литерийскую. Девочка вслушивается в неё краем уха.
— А песни о чём ты любишь? О любви или о чём-то ещё? — вдруг задаёт она вопрос, один из тех, что первыми приходят на ум при соответствующем стечении обстоятельств.

Деметрия Санчес

Девочка прижимается щекой к груди девушки. Она слышит её сердцебиение.
И этот момент ей кажется до безумия личным, почти интимным. Потому что мало какой человек, с которым познакомился час назад, так просто даст себя обнять и будет обнимать в ответ.
Меж пальцев ещё переплетаются тоненькие прядки рыжих волос. Неестественно, сказала бы мама Жан, рыжих. Возможно, Бэйк бы с ней согласилась. А может, и не согласилась бы. Предугадать собственную реакцию девочке часто бывает самой сложно, потому как порой настроение меняется за секунды. Папа, смеясь, говорит, что это переходной возраст; мать же надеется, что этот переходной возраст не затянется на так долго, как у отца.
— Нравится, — Жан поднимает взгляд на Дэм, не отодвигаясь от неё. Улыбается на её слова. — Ты зря так. Внешность у меня как раз-таки более, чем обычная, — тихо смеётся, снова уткнувшись носом в рубашку девушки, — я просто наполовину миррорка, а наполовину самая обычная литерийка. Мама говорит, что это причина моих тёмных волос и светлой для миррорцев кожи одновременно. А ты чистокровная литерийка? — девочка снова поднимает взгляд на неё.
Песня заканчивается, стихают последние аккорды. И практически тут же начинается новая песнь, уже на каллайском.
— Вот как, — Бэйк прикрывает глаза на ответ девушки, вслушиваясь в песню, разбирая отдельные слова. — Я люблю больше песни. Особенно те, где в сами слова заложено очень много смысла. Но про любовь не люблю, — она смешно морщится, высовывая кончик языка, — это слишком банально.